— Мог бы и не поджидать, — хриплым голосом ответила я.
— Ты что, болеешь?
— С чего ты взял?
— Хрипишь, как несмазанная телега.
— Спасибо за комплимент.
— На здоровье. Ну, ты выходишь или нет?
— Выхожу. А что случилось?
— Ничего не случилось. Давай выходи.
— А откуда ты узнал, что я здесь?
— От верблюда. Юлька сказала.
— Ты что, ей звонил?
— Нет, не звонил, я ее в городе случайно встретил с каким-то пижоном волосатым.
— С Никитой? — удивилась я.
— Не знаю, она нас не знакомила. Ладно, выходи, поговорить нужно.
Я застыла в растерянности. Когда она успела, или когда успели они? Я утром ушла на работу, а Никита собирался к себе в мастерскую. Что-то ему там надо было доделать. Хотя что тут странного? Она обещала ему позвонить, вот и позвонила. Он обещал на нас работать, вот и согласился. Так и должно быть. Вот и хорошо.
Откуда только взялся Бородин и что ему надо?
Я вышла из офиса и оглянулась по сторонам. Никого не было. Я постояла пару минут и двинулась в сторону метро. Что за приколы, подумала я. «Выходи, буду ждать, дело есть», а сам куда-то пропал. Я шла и удивлялась сама себе. Может, это шутка такая? Вдруг он совсем и не ждал меня у офиса, а позвонил из какого-нибудь другого места. Просто так, от нечего делать. С другой стороны, он видел Юльку, разговаривал с ней, узнавал, где я нахожусь. Непонятно.
Так я и шла, опустив голову и разглядывая свои ноги, пока не уткнулась головой во что-то большое и шуршащее. Передо мной стоял Бородин, прижимая к животу громадный букет, завернутый в цветную жатую бумагу.
— Это тебе! — гордо сказал он и засиял как медный таз.
— Мне? — удивилась я. — За что?
— Просто так.
Сценка напоминала детский мультик, где смешной пушистый мишка бегал по лесу и всем зверятам предлагал свой букет. А те изумлялись, за что? А мишка отвечал: «Просто так, ля-ля-ля».
От этого воспоминания стало так светло и весело, что я не выдержала и улыбнулась.
— Спасибо, Бородин, не стоило так беспокоиться.
— А это и не беспокойство, а пристальное внимание.
— Кто это тебя научил быть таким пристальным? — спросила я. — Помнится, даже в наши лучшие годы ты особенно не утруждался.
— Жизнь, Машка, научила.
— И как зовут эту жизнь?
— Вот только не надо этих намеков, этих полутонов и недоговоренностей. Я от них и дома устал. Пришел поговорить с единственным нормальным человеком, и на тебе — ты туда же.
— Это я, что ли, единственный нормальный человек? — засомневалась я и на всякий случай оглянулась.
