Одно предложение глаз Ника выхватил: «Я знаю место, где мне будут рады». Ему тут же вспомнилась фотография девушки. Он огляделся. В тесном ряду книг на полке зиял только один пробел. Значит, их с матерью Алан бросал, а книгу и снимок забирал с собой.
Ник уставился на письмо. Его опять потянуло что-нибудь уничтожить. Он выхватил нож и стал кромсать письмо — раз, другой, третий, пока слова не исчезли, а бумага не рассыпалась в клочки. Так же он расправлялся и с письмами Алану, которые перехватывал.
Шорох в коридоре насторожил его. В дверях стоял брат, переминаясь с ноги на ногу. Сейчас его лицо говорило Нику не больше, чем бумага. Интересно, долго ли Алан смотрел, как он крошит его прощальное послание?
Они смотрели друг на друга без слов, и в тишине Ник задумался, не солгал ли Алан, что не хочет уходить. Может, он хочет встретиться с той девчонкой.
Алан откашлялся.
— Ты был прав. Я свалял дурака.
— Не то слово, — буркнул Ник.
— Запаниковал, когда увидел посланницу, — пояснил Алан, тяжело привалившись к косяку. — Не смог с собой справиться. Не хочу подвергать вас опасности, а в голову больше ничего не приходит. Но раз уж они осмелели, теперь жди беды. Бегством ничего не решишь. Надо подумать, составить план. Разобраться со всем этим раз и навсегда.
Его голос звучал тверже с каждым словом. Заставить Черного Артура бросить начатое было, конечно, утопией, однако мысль о том, что брат не унывает и готов искать выход из любого тупика, утешала.
Алан поднял сумку, которую Ник притащил наверх. Тот тут же выхватил ее.
— Дай мне. Уберу подальше.
— Спасибо, — ответил Алан, улыбаясь. Он вытащил из бокового кармана книгу — ту самую, с фотографией, рассеянно погладил ее. Отец всегда говорил, что у него руки музыканта — так легко они всего касались. — Пусть побудет у меня. Я ее читаю.
С книжкой в обнимку он проковылял к себе на кровать. Ник молчал, методично освобождая сумку от одежды и оружия, стирая всякое доказательство неудавшегося побега.
— Прости, — вдруг тихо проговорил Алан. — Больше я тебя не подведу.
Ник не знал, что сказать, не знал, о чем говорит Алан. Чушь какая-то. Чтобы Алан его подвел? Никогда такого не было.
— Хватит валять дурака. — Ник оглянулся на брата.
Алан смотрел серьезно и немножко печально, стоя среди обрывков письма и ощупывая невидимый рельеф на обложке той самой книги.
— Больше не буду, — ответил он и улыбнулся, явно через силу. — Постараюсь.
