— Откуда сведения?
— Из разговора, записанного по одной из фэбээровских «линий доверия». Вроде бы ничего особенного — парень был сильно пьян и изъяснялся не слишком членораздельно, но Нина выудила его из общей кучи.
— Почему?
— Потому что то, о чем он говорил, выходило далеко за рамки обычного, а она знает, что подобное вовсе не означает, что это неправда.
— И как же ты его нашел?
— Эти телефонные звонки вовсе не столь анонимны, как о том заявляет ФБР. Нина определила, что звонок сделан из бара в Южной Дакоте. Я поехал туда и подождал, пока нужный человек не появится снова. Для него это вовсе не оказалось неожиданностью.
— И?
— Информатора зовут Джозеф. Он вырос в Харре, поселке в нескольких милях к западу от Якимы. Ты знаешь, что это территория резервации?
— Для чего‑либо иного тут чересчур уныло. Мы настолько добры к этим ребятам, что даже странно, почему они так нас не любят?
— Они здесь жили, Уорд. И не наша вина, что тут теперь почти как на луне. Джозеф был в гостях у родных и неделю назад отправился прогуляться в лес. Прогулка оказалась долгой — в итоге он провел там несколько суток. Должен заметить, что, судя по его внешности, Джозеф постоянно и помногу пьет. Вены у него тоже выглядят не лучшим образом. Однако он вполне уверенно описал место, где побывал.
— Почему он просто не обратился в полицию?
— Не думаю, что с местными копами у него самые лучшие отношения. Именно поэтому он и оказался в Южной Дакоте.
— И что, он увидел твою новую симпатичную бородку и решил с ходу тебе довериться?
Зандт отвернулся.
— Я надеялся, что ты не заметишь.
— Уверяю тебя, заметил. И даже не начал отпускать по этому поводу шуточки.
— Нине она нравится.
— Кожаные сумочки ей тоже, вероятно, нравятся. Но это же не значит, что ты должен носить такую на голове. Так где сейчас этот Джозеф?
— Исчез. У него теперь в кармане двести долларов, и я не думаю, что он станет с кем‑то еще разговаривать. Он и так уже не на шутку перепугался — ему почудилось, будто он видел привидение или что‑то в этом роде.
Зандт покачал головой, словно подобное казалось ему чересчур большой глупостью, чтобы тратить на нее слова.
Я отвернулся, прежде чем он успел увидеть выражение моего лица.
Примерно через полчаса после того, как мы миновали Топпениш, мне стало казаться, будто мы и в самом деле на другой планете. Возможно, когда‑то и имело смысл сюда приезжать, но теперь — никакого. Здесь не было деревьев, лишь остроконечные холмы, неглубокие каньоны и небольшие островки растительности среди остатков прошлогоднего снега. Серо‑коричневые камни напоминали равнодушную акварель, висящую на стене в коридоре. Небо посерело, и облака опустились на холмы и долины подобно белому мху. Единственным, что притягивало взгляд, оставалась дорога.
