У трапа — шеф полиции. К нему обращается генерал Гетманов:
— А этого мерзавца уже нашли?
— Выбыл в Швецию…
Гетманов едва сдерживается.
Ночь. Порт. Мокрый снег. Свистки маневрового паровоза. Топот множества ног. Изредка вспыхивают прожекторы, выхватывая картины посадки войск на корабль. Механизм международного заговора в действии. Движутся войска. Слышны команды. Вооруженные англичане, белогвардейцы. Цепочкой поднимаются на корабль. Состав русского консульства во главе с генералом Гетмановым также приготовился к погрузке.
Стокгольм. Миссия РСФСР.
— …А вот и последняя ласточка… — Вацлав Вацлавович Воровский поднял газету к самым глазам. Утро, но в кабинете сумрачно и включена настольная лампа. — «С русской миссией в Бергене покончено…»
— Так… — заинтересовался Бородин.
— Нет! — воскликнул Воровский. — Дальше еще интереснее… «Пора и господину Воровскому…» — изображает поклон, — «большевистскому агенту, красному агитатору, убраться из Стокгольма…» Ну как?.. — Воровский отрывается от газеты, весело глядит на собеседника.
Воровский утомлен, но смех искорками вспыхивает за стеклами пенсне. Глядя на него, не сразу догадаешься, как нелегко ему здесь, в Стокгольме. Он первый полпред Советов за рубежом. Интеллигент, мягкий, воспитанный, углубленный, он из ленинской гвардии: подтянут, сосредоточен, пружинист. Бородин раздумывает над тем, что прочитал Воровский.
— Да уж, действительно, все в одну кучу!
— Хитро придумано, теперь жди сюрпризов. — Воровский озабочен. Подошел к окну. Из окна видно: около полпредства пристроились смутные личности. Они выделяются среди прохожих.
Воровский подзывает Бородина.
— Боюсь, из Стокгольма вам не выбраться! А с письмом Ильича надо спешить…
— Невероятно! Год революции! А мир полностью дезинформирован.
— Вот что. Попробуем отправить вас из Копенгагена.
— Это мысль. Еду сегодня.
— Подождите. А ведь я приготовил сюрприз.
Из ванной комнаты квартиры Воровского выходит Леднев. Он неузнаваем. Борода и усы исчезли. Перед ним Бородин. Леднев останавливается, пораженный неожиданной встречей.
— Майкл, хэлло!
— Хэлло, Питер! Мистер Леднев!..
Не Леднев, а Мравин… — уточняет супруга Воровского.
— Мравин… Странно! Забыл! А ведь это моя настоящая фамилия…
Бородин и Мравин хохочут, обнимают друг друга.
— Мы ведь с ним еще в пятом… — крякнул Бородин.
— В Риге… А сейчас — в Москву. Наконец-то!
Комната наполнилась возгласами, смехом, шумом.
Ночь.
Спокойно течет в каналах вода. Ничем не нарушается зеркальная поверхность. Тишина.
