Когда же, наконец, ее желудок опустошился, Крис отползла к ближайшему дереву и привалившись спиной о широкий ствол, обессилено закрыла глаза.
Тот факт, что она только что пила чужую кровь, никак не умещался в ее голове. Этого не должно было быть. Это отвратительно. Это аморально и так восхитительно.
Удивительно, но даже после того, через что ей пришлось пройти, даже не смотря на все свои моральные принципы и устои, она все же хотела ещё. Голод внутри ее тела возрастал и требовал утоления. А его огромная сила была намного сильнее любых прежних принципов.
С силой сжав зубы, Кристин яростно вцепилась руками в широкий ствол высокого дерева, неистово пронзая свои ладони о шершавую поверхность коры. От ощутимой боли ей стало несколько легче. Облегченно вздохнув, она разомкнула веки и посмотрела на ночное небо, усеянное мириадами сверкающих звезд.
Как она могла очернить это место, этот парк таким зверским поступком? Как она могла предать свои далекие, нежные воспоминания, тем, в чем только что сама принимала участие?
- Поздравляю, мисс Робертс, - с горькой усмешкой произнесла она, - теперь вас по праву можно назвать полным ничтожеством.
Раздавшиеся неподалеку тихие голоса заставили ее прервать столь непривычное самобичевание и прислушаться.
- Ты же говорил, что она особенная? – Послышался встревоженный голос Маттео. – Говорил, что в ней нет души.
- В ней отродясь не было души. – Спокойным голосом заверил его Адриано. – Считай это первым неудавшимся опытом.
- А если этот опыт вдруг повториться? Что если ты ошибся, и она не подойдет для нашего дела?
- Не ошибся. – Уверенно отозвался предводитель. – А если и так, то ей же хуже.
Выйдя на небольшую пустошь, Адриано, наконец, увидел сидящую на земле Кристин. Ласково улыбнувшись ей, словно между ними совсем ничего не произошло, он подошел к девушке.
- Ну, как ты? – Казалось, вполне искренне спросил брюнет, протянув ей свою ладонь.
Просидев секунду в раздумьях, Кристин все же решила принять его руку и, воспользовавшись помощью, поднялась на ноги.
Адриано действовал на нее так странно. Казалось, только что она была так зла на него, что могла проклинать до конца его скудного существования, но сейчас, держа его ладонь в своей ладони, к ней вновь возвращалась былая уверенность и сила. С ним ей было хорошо. И, наверное, впервые она поняла, что такое быть частью своей семьи.
Встав, она не спеша оправила платье и, чувствуя на себе внимательный взгляд серых глаз, сдавленно проговорила:
