«Я могу пережить смерть Мишеля и при этом теряюсь перед ничтожнейшими вещами, перед совершенно безобидными людьми – неужели не ясно, что Неспящая не испытывает ко мне никакой личной антипатии… Родное гнёздышко… Скорее туда…»
Охваченная нежностью, она прикрыла свои тяжёлые веки. «Родное гнёздышко… Пристанище, пещера, следы людского бытия, его скромные отпечатки на стенах, небрежность без нечистоплотности… Никто в гнёздышке не был особенно счастлив, но никто не хочет его покинуть…» Она вспомнила, что будет обедать одна, но не пожелала идти в ресторан. По пути в мастерскую она купила свежего укропа, банку тунца, яиц всмятку, творогу и четвертьлитровую бутылочку шампанского, но неукротимый голод, сосавший под ложечкой, испортил эту импровизированную трапезу. Пока яйцо плясало в кипящей воде, Алиса без хлеба расправлялась с тунцом, перчила творог, хрустела укропом, выполнявшим роль десерта, и наконец обнаружила, что забыла откупорить бутылочку с шампанским. Она поставила бутылочку в «кратер номер два» – кухонный шкаф. В эмалированной раковине была замочена пара шёлковых чулок. «Это чулки Коломбы ли Эрмины?.. Скорее, Эрмины, они тонкие…» Она быстро постирала чулки с мылом, расстелила на ручном полотенце. Тихонько напевала, сжимая в губах сигарету. «А кофе? Я забыла о кофе! Выпью его в кафе напротив».
Она зашла в комнату, где была спальня Эрмины. «Небольшой беспорядок, но пахнет здесь очень приятно». Она убрала на место пару туфель, пижаму из креп-сатена, расчёску. Льющийся со двора свет пасмурного дня, проходя сквозь розовые занавески с чёрными цветами, казался более радужным. «Всё здесь выглядит пошикарнее, чем во времена папаши Эд, – констатировала Алиса, – но мне уютнее в мастерской. А эта комната похожа на саму Эрмину – в ней полно незнакомых мне вещей».
Напевая вполголоса: «Кофе, чарующий напиток…», она снова надела свою траурную шляпку и стала спускаться. На третьем этаже какая-то запыхавшаяся женщина, бегом поднимающаяся по лестнице, налетела на неё и попросила извинения.
– Эрмина!
– Я…
– Что случилось?
– Ничего… Позволь, я пойду…
Эрмина оступилась, но Алиса крепко обхватила её стан. Чёрный беретик с булавкой в виде золотой розочки упал; Эрмина не стала за ним наклоняться.
– Я поднимусь с тобой. Держись за перила, – сказала Алиса. – Держись, говорю тебе.
Она ощупью подобрала бархатный берет, провела сестру в мастерскую, усадила на кожаный диван. С непокрытой головой и упавшими на лоб белокурыми волосами Эрмина казалась неестественно бледной, а её зрачки непрестанно бегали справа налево и слева направо, как бывает при чтении.
