Увы, первые месяцы своей жизни Буян вынужден был провести в городе, в квартире. Правда, каждый выходной день я обязательно вывозил своего питомца в лес, все остальное время будущий таежный охотник вынужден был находиться среди запахов городского жилища и тесного московского двора. И только в самом конце зимы нам выпало счастье дней на десять отправиться за город: я наконец получил диплом инженера, а вместе с ним и краткосрочный отпуск до начала работы.
Под Москвой, в поселке Шереметьево, который в то время еще совсем не знал, что такое аэропорт, жила наша знакомая, радушная пожилая женщина. Вот к ней-то и прибыли мы с Буяном и в первый же день по загустевшим февральским сугробам отправились в лес.
Буяну шел уже седьмой месяц, и у меня было очень большое желание показать ему белку, того самого зверька, по которому он прежде всего должен был работать. Когда мы с Буяном только-только подступали к азам охотничьей науки, московские лайки обязаны были иметь полевой диплом прежде всего по белке. И без такого «документа» ни одна лайка не допускалась тогда ни к какой племенной работе. Будет или не будет у нас диплом по белке, меня, увы, уже не очень интересовало, но поставить здесь собаку, показать ей зверька, помочь в работе и в конце концов насладиться этой удивительно тонкой, почти ювелирной работой лайки-бельчатницы мне очень хотелось.
Мне доводилось позже ходить с лайкой и за куницей, и за зверем посерьезней, приходилось встречаться в таежных походах и с самим хозяином тайги — медведем, я мог довольно точно оценить отважную работу хорошей зверовой собаки, но все равно до сих пор считаю, что более красивой, умной, изящной охоты, чем охота с лайкой по белке, наши остроухие кудесники и не знают.
Почему же, желая поставить лайку по белке, я не очень интересовался самим полевым дипломом? А дело в том, что мой Буян, увы, даже при самой высокой оценке его охотничьих качеств уже от рождения не мог претендовать ни на какие выставочные места… По сути дела, эту собачку надо было бы, как выражаются в таких случаях, выбраковать и уж по крайней мере никак не одаривать ее той же справкой о происхождении, которая вроде бы и свидетельствовала, что никаких пороков у собачки при такой справке не может быть и в помине.
Принеся щенка-крошку домой, я уже на следующий день увидел, что мой щенок разноглазый: один глаз у него, как и положено, карий, а другой — голубой… Таких разноглазых собак я встречал иногда среди гончих, которые именовались арлекинами. И эта разноглазость у арлекинов никак не считалась пороком, а была чуть ли не породным признаком. Но у лаек подобные отклонения однозначно определялись, как дефект, порок, который и исключал такую собаку из всех племенных работ, то есть ни выставок тебе, ни наград, ни законнорожденных щенков-наследников. Словом, изгои вы, дорогой товарищ, вместе с вашим разноглазым Буяном — брак, мусор.
