Десять шагов туда — десять шагов обратно… Повторение — это все равно что конец. Что такое конец? Один волк, плюс семеро козлят, равняется… Снегурочка тает… Спящую красавицу уносят разбойники, а она себе спит, и во сне у нее все повторяется, повторяется… Так, как в сказке про белого бычка… Рассказать вам сказку про белого бычка? Вы говорите — рассказать, я говорю — рассказать… И тут все стали жить, поживать да добра наживать… Вот и конец сказки…
Конец? Неужели конец? Аты-баты молчат, и не слышно шагов туда и обратно…
Ага, догадываюсь я, уже ночь. Вон и луна наверху, аты-баты спят, а на посту стоит только один, Катигорошек.
Катигорошек стоит, как и положено стоять на посту: твердые плечи, твердая грудь и твердый взгляд, устремленный в пространство. Но вот он поднял этот взгляд вверх — туда, к окну башни, и еле слышно позвал:
— Несмеяна!
В окне появилась девушка.
— Несмеяна, — зашептал Катигорошек, — послушай новый анекдот. У одного царя был сын, а у сына жена, а у жены свекор. И этот свекор был тоже царем…
Катигорошек рассказывал анекдот, подчеркивая смешные места, а кое-что даже изображая.
— Правда, смешно? — осведомился он. — А вот еще анекдот… Обсмеешься!
Царевна не смеялась.
— Да ты вникни, ты только себе представь, — Катигорошек перевел дух и опять зашептал, то и дело оглядываясь на спящих товарищей — Помню, я нашего катал, вот было смеху!
Тут он прервал рассказ, потому что время его истекло и на смену ему спешил Подкатигорошек.
Этот стражник грозно замер на своем посту и стоял неподвижно, пока его товарищ укладывался на отдых. Но едва лишь все стихло, он поднял голову и позвал:
— Несмеяна!
И опять царевна в окне.
— Не смеешься? — спросил Подкатигорошек. — Это ты зря. Раз надо смеяться, ничего не поделаешь. Все мы в мире горошки, что прикажут — то делаем. — Он вдруг скорчил рожу и высунул язык: — А у тебя вся спина сзади!
Царевна не улыбнулась.
— Ты слышишь? Ты, наверно, не слышишь? Я говорю: у тебя спина сзади. Понимаешь? Сзади спина!
Нет, не улыбнулась царевна.
Тогда он отошел на приличное расстояние и — пошел к ней мелким шажком, неся издали свою подстрекательскую улыбку, но на полдороге шлепнулся на землю, поднялся и сказал с улыбкой, которая ничуть не пострадала при падении:
— Чуть-чуть не упал.
Царевна не улыбнулась.
— А ты знаешь, как катится бочка? — Подкатигорошек лег на землю и несколько раз перевернулся со спины на живот. Потом встал, отряхнулся и сказал: — Вот видишь, ты сама не хочешь…
