- Ложись! - рявкает Леш, и Барри послушно падает на живот.
Слышен свист. Тяжелый гарпун из нержавейки вонзается Джеффу прямо в грудину и сбивает с ног.
- Распротак твою, - бурчит баскетболист, пытаясь вытащить гарпун из груди.
К Джеффу подбегает Густаво и тоже вцепляется в гарпун.
Леш с помощью Барри перезаряжает ружье.
- Последний? - осведомляется Барри.
Леш кивает.
- Где Клинт?
На другом конце прохода появляется высокая блондинка. За воротник она тащит Клинта, не подающего признаков жизни. Тело блондинки вымазано кровью от подбородка до промежности.
- Гадкие мальчишки. Оставили своего возрожденного к новой жизни валяться на полу. На него еще наступит кто.
Блондинка швыряет Клинта на пол лицом вниз и уверенными шагами направляется к ним.
Леш со всех ног кидается к холодильной камере, Барри за ним. Пластиковое полотнище колыхается у них за спиной. С одной стороны прохода - молочные пакеты, с другой стороны - бутылки. Приятели наваливают у входа в отдел побольше пакетов и прижимаются спинами к стене, не сводя глаз с прозрачного пластика, за которым расплываются перед глазами упаковки йогурта и сыра.
- Что это у нее в руках? - интересуется Барри.
- Сковородка, - поясняет Леш.
- Ой. И зачем я только ее впустил? Правда, она была почти голая.
- Откуда ты мог знать?
- Да как сказать… Я твой подарок на день рождения, говорит. Мог бы догадаться, что здесь что-то не так.
- У тебя ведь день рождения, кажется, в марте?
- Ну да.
Леш больно стучит Барри по лысой голове и наставляет на него ружье.
- Так мне и надо, - кается Барри.
- Как думаешь, гарпун угодил Джеффу в сердце?
- Должен был. Сантиметров на тридцать в грудь ушел.
- Что-то не похоже, чтобы он умер.
- Мазила. Может, мне попробовать? В башку.
- На, стреляй. Здоровее стрел просто не бывает.
С такими вот штуками охотятся на акул. Гарпун пробивает хищника насквозь.
- Она и не знает, что это такое.
- Целься как следует, - инструктирует Леш.
- Вышиби ей мозги.
Моторы холодильной камеры выключаются. Через секунду гаснет свет.
- Нам звездец, - констатирует Леш.
- Точно, - соглашается Барри.
Исторические записки Эбби-Натуралки,
темной и загадочной богини запретной любви
Не осуждай меня. Я смотрела в лицо смерти, и он был рядом! Это любовь! И скажу без ложной скромности: мы герои, вот кто! И когда я говорю «мы», я имею в виду его и себя.
Если бы я рассказала все раньше, ты бы обозвала меня неисправимо жизнерадостной недотепой и кокеткой, но теперь - да будет мне защитой и укрытием наша нечестивая любовь! Сознаюсь: в годы наивной юности моим любимым литературным героем было вовсе не спрутоподобное чудище Ктулху из рассказов Лавкрафта. Моим любимым героем была Пеппи Длинный чулок. И не торопись обливать меня презрением. Сама подумай:
