«опираясь на помощь немцев, заслоняющих область по всей западной границе, казаки гнали большевиков, устремляясь на север...»
Мы сталкиваемся с двумя трудносовместимыми, на первый взгляд, фактами. Шолохов располагает обширными и разносторонними сведениями, вводит их в роман, и в то же время не может с ними разобраться, правильно соотнести их между собой. В тексте они получают механическое соединение, с произвольной и случайной перестановкой достоверных самих по себе фрагментов и эпизодов. Если бы подтвердилось, что именно такова структурная особенность романа, то это могло дать прямую информацию как о его предыстории, так и о методе работы, уровне знаний и представлений Шолохова.
Еще одна ошибка связана с датой начала кубанского похода Добровольческой армии зимой 1918 года. В описании ее отступления из Ростова упоминается, что генерал Корнилов отдает 9-го февраля приказ об уходе в станицу Ольгинскую. Во второй половине этой главы, отделенной от первой чертой, говорится:
«К 11 марта Добровольческая армия была сосредоточена в районе станицы Ольгинской... Утром 13-го Попов, сопутствуемый своим начальником штаба... прискакал в Ольгинскую».
(V, 18, 288)
На первый взгляд, ничего особенного в этих строках нет. Но ведь станица Ольгинская расположена в одном дневном переходе от Ростова. И идти с армией без боев целый месяц совершенно немыслимо!
В марте Добровольческая армия уже вела ожесточенные бои на Кубани. Конечно же, здесь просто перепутан месяц: приход добровольцев в Ольгинскую имел место 11 февраля. Продолжая сравнение с «Войной и миром», можно утверждать, что сопоставимой ошибкой для Л.Н.Толстого было бы сообщение о выходе 1 сентября русской армии из Филей и приходе ее на Рязанскую заставу 2 октября.
Эта ошибка указывает, во-первых, на то, что автор этих строк плохо представляет географию Области войска Донского. Во-вторых, очевидны, и его слабые знания о событиях весны 18-го года на Дону и Кубани. Ледяной поход добровольцев, одна из самых ярких и героических страниц их борьбы, с щемящим чувством описан в этой же восемнадцатой главе. И в то же время мы встречаем ошибочную дату 11 марта во всех последующих редакциях.
Более того, в редакции 1953 года, когда автор объявил о переводе всех дат на новый стиль, дата 11 марта осталась неизменной. В начале главы 9-е февраля изменено на 22-е, а 11 марта — нет! Наиболее вероятное, даже единственное объяснение здесь таково: Шолохов плохо представлял ход событий на Дону и, соответственно, не знал, с чем соотнести дату 11 марта.
