Е.В.Вертель и Л.З.Аксенова (Сова), используя данные из книги, показали, что важны не усредненные значения языковых параметров текста, а их изменение по мере становления писателя от раннего периода его творчества к более позднему. Эти изменения исследовавшихся текстов таковы, что первая книга «Тихого Дона» составляет единый динамический ряд с обследованными текстами Крюкова, а ранние и поздние тексты Шолохова с текстами «Тихого Дона» такого ряда не составляют!
Поскольку выводы Г.Хьетсо в советской прессе были представлены как окончательный аргумент в пользу авторства Шолохова, хотелось бы еще раз процитировать лингвистов: «ЭВМ... в большинстве случаев бессильна перед неверной или неполной исходной информацией, ошибками алгоритма и собственно программы. Эта ситуация особенно часто наблюдается в тех случаях, когда речь идет об анализе текстов художественных произведений. Именно здесь окончательные выводы (часто в неявном виде) в значительной степени предопределены уже на стадии постановки задач... а еще больше — на стадии интерпретации машинных результатов».[15]
Подводя итоги второму этапу дискуссии, мы можем отметить, что сторонники Шолохова преувеличили слабые стороны работ И.Н.Медведевой-Томашевской и Р.А.Медведева. Сосредоточив внимание на критике отдельных ошибок, они не уделили должного внимания постановке и научному обоснованию проблемы авторства в целом. Поэтому и успех критики оказался временным, фундаментального решения вопроса, устранения текстологических и биографических неясностей, подтверждения авторства Шолохова не произошло. Не оправдалась также ставка «шолоховедения» на помощь власти и ее вмешательство в литературный спор, когда в течение длительного времени замалчивание одной стороны сопровождалось шумной пропагандой «окончательного решения» вопроса другой стороной. Эпоха «гласности» вновь поставила вопрос об авторстве в повестку дня.
Конец 80-х — начало 90-х гг. ознаменовались началом нового, третьего этапа дискуссии по проблеме авторства «Тихого Дона». Наметился перевес научного подхода к решению этой сложной проблемы над идеологическим, политически тенденциозным.
Привлечение широкого круга специалистов и расширение спектра рассматриваемых вопросов стали решающим фактором в углублении наших знаний: энергия дискуссии была направлена в значительной своей части на добывание новых данных, способных по-новому осветить проблему и помочь в ее разрешении. Изменился и тон дискуссии: от прямых грубых нападок на «личность» тех, кто высказывает сомнение в авторстве Шолохова, тональность многих работ все более смещалась к конкретному обсуждению тех или иных вопросов. Не имея возможности и не ставя перед собой цели дать подробную историографию вопроса за последние 3-4 года, мы хотим выделить три главных, на наш взгляд, направления, определившихся в работах исследователей.
