После этого мы упаковали вещи и в сопровождении Тедди Вудворда отправились на север - в Ротси, город, расположенный в эстуарии реки Клайд. Там планировалась морская часть нашей подготовки.
* * *
Нас разместили на берегу в отеле "Гленбурн", но уже к завтраку мы были обязаны прибыть на "Циклоп". Каждое утро мы вставали, одевались затемно и отправлялись на плавбазу. Безрадостный февральский рассвет наступал, когда мы, завершив трапезу, перебирались по сходням на борт субмарины, где проходила завершающая часть нашего обучения. Это был наш старый знакомый "Морской лев". После того как я сошел на берег в Блайте, лодка совершила еще два похода в Бискайский залив под командованием Дугласа Ламберта. Она поработала на славу, и было грустно видеть сильную боевую лошадь, определенную на мирную работу. Сейчас ею командовал лейтенант Вершойл-Кемпбелл.
Каждый день мы по очереди выполняли функции капитана, чтобы получить навыки вывода субмарины в море, погружения и всплытия в заданном районе, возвращения на базу. Опишу один день. Первым капитаном дня был Фил Мей самый старший из "оболтусов". Пока он отдавал приказы, маневрировал, переходил с электродвигателей на дизели, ложился на постоянный курс и скорость для выхода в заданный район (все это он проделывал под бдительным надзором настоящего капитана "Морского льва" и Тедди Вудворда), мы стояли на мостике и развлекались разговорами. Через непродолжительное время пронизывающий холод загнал нас в уютное тепло кают-компании, где мы с удобствами разместились за столом. Под тусклым светом раскачивающейся лампы мы начинали партию в покер. Мало-помалу громогласные дизели доставляли нас в установленный для тренировок район между островами Бьют и Арран. Примерно через час после выхода из гавани раздалась команда: "Готовность к погружению пять минут". Звякал телеграф, передавая в машинное отделение приказ снизить ход, и грохот шестнадцать цилиндров постепенно стихал, переходя в едва слышный шепот. Потом следовала очередная команда, и экипаж занимал свои места, телеграф снова звенел, что на этот раз означало приказ остановить дизели, и наступала тишина. Нам, лениво развалившимся в кают-компании, казалась весьма забавной роль пассажиров. Мы слышали, как идет подготовка к погружению, и знали, что в жизни все обстоит несколько иначе. Мы все недавно вернулись из боевых походов, где погружение обычно выполняется без сигнала ревуна. Когда резкий гудок разнес по субмарине приказ о погружении, мы прекратили игру и стали наблюдать за движением стрелки глубиномера. Когда она доползла до отметки 30 футов и застыла, мы продолжили игру. Здесь уже не чувствовалось волнение, поэтому лампа уже не болталась над головой, а висела неподвижно. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были тихие слова старпома, проверявшего дифферент, и едва слышное чавканье насоса, откачивающего воду из одного из дифферентных танков. Потом послышался голос штурмана, называющего пеленги береговых ориентиров, необходимые для точного определения местоположения корабля, зазвенел телеграф, передавший приказ в машинное отделение: старпом удовлетворился дифферентом и приказал снизить скорость до минимальной. Теперь винты вращались еле-еле, поддерживая такую скорость, чтобы лодка слушалась руля. А наша игра была в самом разгаре. Все было очень мирно и спокойно. Мы ждали, когда появится учебная мишень.
