— С письмом у меня тоже всё в порядке. Показать?
— Нет! Что ты. Мы верим. Скажи, а что ты больше всего любишь?
Тим опустил голову.
— Маму.
Женщина снова переглянулась с другими, но никто уже не улыбнулся.
— Ты хороший мальчик, — сказала она. — А вот сможешь ли ты решить такую задачку: представь, что ты машинист, в твоем поезде пять вагонов. На первой остановке из поезда вышло шесть пассажиров…
— Я знаю эту задачку. Машинисту семь лет, как мне…
Тим осекся. Ему не было велено перебивать жюри. Он закусил губу.
Женщина вроде бы не заметила, похвалила и продолжила:
— Ты знаешь какие-нибудь стихи?
— Да. Песнь о Гайавате…
Красивые брови женщины поднялись так высоко, что Тиму пришлось отводить хитрые глаза.
— Всю?
— Всю. Только не по-английски.
Мужчина справа не удержался:
— И по-английски что-нибудь знаешь?
— Немножко Киплинга.
Мужчина хмыкнул.
— Слава богу, не Шекспира… Что же, читай, Гайявату… Или как там.
Тим начал, слегка запинаясь, потом осмелел, но тут женщина кашлянула и предложила Тиму остановиться.
— Спасибо, Тим. Ступай к маме.
Она было протянула руку, чтобы и его погладить, но Тим вовремя шарахнулся.
— Не надо меня гладить, — тихо попросил он женщину.
Она опять подняла брови.
— Почему?
— Мама меня долго причесывала…
Жюри опять расхохоталось. Тим уставился на хохочущих людей, потом случайно перевел взгляд на Рыжего с синим носом. Тот ему подмигнул.
Тим повернулся и пошел прочь из розового круга, как и все, в сопровождении черного шара телекамеры.
Когда он вышел, его взял за руку какой-то клоун и повел к маме. Маме он вручил цветок, а Тиму шоколадного карапуза в очках и с книжкой под мышкой — символ конкурса. Карапуза Тим сразу съел и стал рассказывать маме о разных разговорах с жюри. Беседа получалась не очень, потому что мама радовалась и огорчалась совсем не тому, а под конец совсем расстроилась. Вот чего Тим совсем не ожидал. Ведь это была игра. А она все перебивала его, то «тебе не нужно было это говорить», то «ты правильно сказал». Стало совсем скучно.
Клоуны скакали по всему залу. Играла музыка. Кто-то из родителей пытался прислушаться к их с мамой разговору. Но Тиму и маме было все равно. Они сели на какие-то стулья. На стене, напротив их мест, стали показывать мультфильмы.
Наконец, поток детей закончился.
Взрослые, что сидели в креслах, встали, сбились в кучку в центре круга, поговорили и куда-то ушли. И, хотя клоуны усиленно делали вид, что ничего не происходит, зал все видел и тихо проводил жюри глазами. На секунду наступила тишина. Потом все снова заговорили, мультфильмы стали показывать уже на всех четырех стенах.
