В июне 1931 года в консервативном городе Вальядолид была образована другая группа примерно такого же направления во главе с адвокатом Онесимо Редондо. Родившийся в крестьянской семье Редондо в 1928 году провел год в Германии, где преподавал испанский язык и увлекся национал-социализмом. В 1930–1931 годах Редондо (более активный и не такой замкнутый и нелюдимый, как Ледесма) организовал в Вальядолиде синдикат рабочих, занятых выращиванием сахарной свеклы. В августе 1931 года он образовал свою группу — «Кастильскую хунту испанского действия».
Ледесма и Редондо быстро узнали друг о друге, но первого раздражал во втором религиозный консерватизм, а Редондо был скептически настроен относительно безудержного радикализма Ледесмы. Однако, в октябре 1931 года подачки баскских банкиров прекратились, и Ледесма объединил свою группу со сторонниками Редондо в организацию с грозным названием «Хунта национал-синдикалистского наступления» (испанская аббревиатура ХОНС, членов группы называли хонсистами).
В то время Ледесма придумал лозунги, ставшие потом знаменем франкистских мятежников: «Воспрянь, Испания!» (сравните со слоганом НСДАП «Германия, проснись!») и «Испания единая, великая, свободная!».
В 1932 году ХОНС, насчитывающая несколько сот членов, практически не была заметна на политической арене Испании. Редондо, правда, принял участие в путче Санхурхо и едва сумел сбежать в Португалию. Ледесма презирал путчистов, как и всех офицеров, за их узкий политический кругозор и реакционность.
Нет сомнения, что ХОНС так и осталась бы вместе со своими лидерами на обочине испанской истории. Но тут у фашизма неожиданно появился настоящий, способный притягивать массы вождь.
Им стал сын генерала-диктатора Примо де Риверы Хосе Антонио, родившийся в 1903 году. Он получил хорошее юридическое образование, знал испанскую литературу и английский язык (его любимым произведением было стихотворение Р.Киплинга «Если»). Это был утонченный эстет, плейбой, так же, как его отец, любивший красивых женщин (хотя сам был холост из-за несчастной любви). В годы диктаторства своего отца Хосе Антонио вел себя скромно, слыл либералом и не занимал никаких правительственных постов. В политику он пошел сначала, чтобы защитить отца и его политику от, как ему казалось, несправедливых нападок. В октябре 1931 года молодой Примо де Ривера выдвигает свою кандидатуру на выборах в кортесы в «красном» Мадриде, что было весьма смелым шагом. Он проиграл, но набрал значительное количество голосов. После неудачи Примо де Ривера стал преуспевающим адвокатом, ушел из политики и даже подумывал об эмиграции в Америку.
