— Ей у нас не место, — проворчал он. — Ее должны были сразу препроводить в тюрьму, но так как все произошло у наших дверей, нам приказали держать ее тут.
— Всего двадцать четыре часа. Это максимум, — заметила Петра.
— И двадцать три слишком много для меня. Она все время ноет. То ей подавай адвоката, то веди ее в туалет, то ей хочется пить. Кажется, она думает, что попала в отель, а не в изолятор. Ведет себя так, словно мы должны обращаться с ней как с героиней, а не как с преступницей. — Он встал и направился к двери. — Через несколько минут я пришлю кого-нибудь за вами. А пока взгляните на документы — вон там на подносе.
Большим пальцем он указал на высокую стопку документов.
Свое слово он сдержал. Спустя десять минут Петра уже находилась в адвокатской комнате и смотрела на сидевшую по другую сторону привинченного к полу стола Марлен Кребс, которой можно было дать и тридцать, и сорок лет, хотя из документов Петра уже знала, что ей всего лишь двадцать восемь лет. Волосы, выкрашенные в раздражающе черный цвет, она не причесала после ночи, проведенной в камере. Косметика на лице размазалась — и по той же причине. У Кребс было опухшее лицо и руки много пьющей женщины, да и белки ее светло-зеленых глаз уже покрылись желтоватым налетом. Однако заметная сонная чувственность выдавала в ней женщину, которая нравится мужчинам и знает об этом.
— Марлен, меня зовут Петра Беккер. Я из криминальной разведки.
Петра откинулась на спинку стула и выдержала паузу.
По лицу Кребс ничего нельзя было понять.
— У вас есть сигареты? — спросила она.
Петра достала из кармана полупустую пачку, положила на стол и подтолкнула к сидевшей напротив женщине. Та вытащила сигарету и зажала ее в пухлых губах.
— А зажигалка?
В ее голосе звучали требовательные ноты.
— Сигарета бесплатно. А за огонь придется заплатить.
Кребс со злостью посмотрела на нее:
— Сука.
Петра покачала головой:
— Нехорошее начало.
— А зачем мне это? При чем тут криминальная разведка?
— Поздно ты задаешь этот вопрос, Марлен. Надо было раньше.
Кребс вынула изо рта сигарету и щелкнула по ней, словно сбрасывая пепел.
— Послушайте, я же призналась, что застрелила ублюдка Камаля.
— Да уж, в этом нет оснований сомневаться.
— Но у меня были причины. Он продал моему Дэнни наркоту, которая его убила. Ну, что мне говорить? Я сошла с ума от горя.
Петра медленно покачала головой:
— Марлен, актриса из тебя не получится. А ведь тебе придется долго играть роль перед тем, как предстать перед судьей. Послушай, нам обеим известно, что вся твоя история гроша ломаного не стоит. Почему бы нам не забыть о твоем вранье? И тогда я подумаю, что смогу для тебя сделать.
