Гэндл поправил шелковый галстук:
— Не знаю, Кэрол. Вы будете приезжать в Берлин и уезжать из Берлина через семь-десять дней, поэтому мы считали, что встречаться с нашими людьми и отчитываться вы будете или в Лондоне, или здесь.
— Десять дней — очень длинный срок, когда находишься на передовой, — заявила Петра. — Решать, конечно же, Кэрол…
И она вопросительно посмотрела на Кэрол, и та почти незаметно кивнула:
— Вы не должны забывать, что я в первый раз работаю под прикрытием и мне нужна любая помощь, какую я только могу получить. Если я сгорю, то мне нужно будет мгновенно исчезнуть. Несмотря на все ваши благие намерения, вы, Лэрри, здесь, в Гааге, и от вас будет мало проку. Если я провалюсь, то лишь Петра сможет действовать сразу же. Нам надо как-то организовать постоянные встречи. Не может же она двадцать четыре часа семь дней подряд сидеть, уставившись в компьютер. Не дай бог, я не смогу вернуться в снятую квартиру и добраться до компьютера. Мне нужна страховка, Лэрри, и, насколько я понимаю, ею может быть только Петра.
Гэндл поджал губы:
— Мне это не очень нравится. Может быть, было бы лучше, если бы я тоже поехал в Берлин. Тогда мы поддерживали бы связь напрямую.
Кэрол покачала головой:
— Вы не знаете дело так, как его знает Петра, да и город вы знаете хуже. — Он все еще не хотел сдаваться, и Кэрол поняла, что пора разыграть козырную карту. — Морган сказал, что в конечном счете решать буду я, потому что это моя игра. Так вот, мне так удобнее. Если вы не согласны на наш вариант, мы обойдемся без вас.
Гэндл вспыхнул:
— В этом нет необходимости. Если таково ваше желание, что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам. Но, чтобы вы знали, у меня есть свое мнение.
— Спасибо, — отозвалась Кэрол, с удовольствием принимая к сведению, что имя Моргана значит не меньше, чем она ожидала. — Это мы уладили. Петра, вы сказали, что хотели бы поговорить о том, как мне проникнуть в мир Радецкого. Что вы имели в виду?
— Если уж хомутать Радецкого, так с шиком. У меня есть план, как элегантно нанести Радецкому удар в слабое место.
Кэрол усмехнулась:
— Ну же, рассказывай побыстрее.
Когда Тони входил в свой кабинет после лекции, которую, как он полагал, его студенты вытерпели с неменьшим трудом, чем он сам, зазвонил телефон. Схватив трубку, он бросился в кресло.
— Тони Хилл, — произнес он, прикрывая скуку наигранным оживлением.
— Доктор Хилл? Говорит Пенни Бёрджесс. Не знаю, помните ли вы…
