— Майн Гот…
И крик несчастного Олдемана прервался. Ганс, опустив бластер, повернулся ко мне. Его всегда невозмутимое, конопатое лицо было перекошено отчаянием:
— Жив?!
Перехватив мой дикий взгляд, он процедил сквозь зубы:
— Сдвиг во времени… Вторая его часть приземлится на Порше… Вставай!!! — заорал он. — Надо выяснять, где мы…
Стремительно сиганув тяжелым, большим туловищем куда-то вниз с края корабля, в огромное пятно пыли и света, которое не давало разглядеть, что там за этой пеленой, он исчез. Задержавшись на краю, я еще раз оглянулся, надеясь увидеть Свена, второго водилу, который сегодня встал на вахту, но понял, что сзади меня только лифт, а дальше грузовой отсек и подсобки, объятые пожаром, где Свен, ведущий корабль, не мог быть никак… Свен, молчаливый норвежец, летит сейчас к Поршу в скорлупе разрезанного напополам корабля…
Вглядевшись сквозь копоть, я увидел, наконец, что внизу метрах в шести вода, и Ганс уже болтается в спасательной шлюпке, озираясь по сторонам. Остатки корабля повисли на скале и теперь горящим факелом медленно сползали с нее, грозя накрыть шлюпку.
Прыгнув в воду, и, ухватившись за надутую резиновую лодку, я перевалился через борт, и Ганс завел двигатель. Легкое судно, подпрыгнув на месте, сорвалось и понеслось прочь от места катастрофы, а я не мог оторвать взгляд от пылающего корпуса огромного, мощного дальнобойщика, без которого я чувствовал себя словно улитка, оказавшаяся без раковины.
3
Моторка неслась по черной поверхности воды. Врезавшись в мутный туман, окружавший нас, на всей скорости, Ганс внезапно метнулся к мотору и заглушил его. Пролетев по инерции несколько метров, лодка остановилась и закачалась на волне…
— Твою мать!!! — выругался немец в наступившей тишине.
Не то слово… Еще пара метров и мы бы влипли в скалу. Сейчас, глотая влажный, пахнувший кислятиной, очень тяжелый воздух, мы валялись на дне шлюпки и осознавали, что каменистые выступы окружали нас со всех сторон.
Приподнявшись, Ганс нащупал весло, прикрепленное к внутренней стенке лодки, и медленно повел судно вдоль скалы.
Треск огня на догоравшем звездолете, раскатывавшийся эхом по горам, звучный плеск воды о скалы, неба видно не было, только камни… Каменный мешок… Еще этот туман… И запах… Кожу и глаза стало пощипывать…
Случайно взглянув на воду, я толкнул немца и, когда он обернулся, кивнул, показывая на дно лодки, которое покрылось тонкой буроватой пленкой и сморщивалось на глазах… Если бы не мой рабочий комбинезон, в котором я был на разгрузке и не успел переодеться, то хорош бы я сейчас был после купания в этой водичке.
