– На работу? – удивилась Вера.
– Ну да, я работаю, – как-то неохотно сказала Елена.
– Постой, постой, – оживленно заговорил Федя, вскакивая. Он любил знать все подробно и до конца. – О какой работе ты говоришь? И почему я об этом ничего не знаю?
– Ну, о самой обыкновенной работе в библиотеке.
– Ты служишь, что ли? – не успокаивался Новиков.
– Ну, если хочешь, служу, – засмеялась Стрелова. И по этому смеху, совсем неуместному, Вера и Новиков поняли, что их расспросы Елену смущают.
Федя тотчас принялся рассказывать о своем дежурстве в райкоме, а Вера по-прежнему молча во все глаза смотрела на Елену. У нее возникало какое-то новое чувство к Стреловой. Это было удивление, смешанное с восхищением Еленой.
– Что ты, Вера, так смотришь на меня? – спросила Елена.
– Я думаю, – ответила Вера.
– Про меня думаешь?
Вера кивнула.
– Жалеешь меня? – спросила Стрелова.
– Жалею? Нет, завидую.
– Завидуешь? – Елена удивленно развела руками. – А еще что ты про меня думаешь?
– Я тебе это потом скажу, когда яснее разберусь в своих мыслях… – Вера встала, с теплой улыбкой посмотрела на Елену и протянула ей руку.
«Я обязательно подружусь с ней, – с уверенностью подумала она. – Наконец у меня будет настоящий друг, о котором говорил папа».
Федя тоже попрощался с Еленой, и оба направились к выходу. В дверях Вера обернулась и спросила:
– А где твоя мама?
– У меня нет мамы.
– А отец?
– И отца нет.
– А кто-нибудь из родных?
– У меня никого нет.
«Живу за папой и за мамой, как за каменной горой, и жизни не знаю, – подумала Вера. – Белье себе выстирала, прибрала в своей комнате – и перед Стасей задаюсь, дескать, вот я какая: отец генерал, домработница есть, а я все сама делаю. А она?»
Вера снова села на ящик.
– С кем же ты живешь?
– Одна, – спокойно сказала Елена.
– А почему ты в середине года в нашу школу перешла?
– Я с утра на работе. А в вашей школе занятия во вторую смену.
Елена теперь отвечала охотно. Она почувствовала, что не пустое любопытство задерживает Веру в ее комнате. Вера не жалела ее, а завидовала. Это было необычным. Елена привыкла, что и взрослые и сверстники, узнав, что она сирота, жалели ее. Она не переносила жалости и потому рассказывать о себе избегала.
– Пошли, Вера, скорей, меня в райкоме ждут, – заторопился Федя.
– Ну-ну, идите, – с улыбкой сказала Елена. – Федя торопится, а с тобой мы еще поговорим обо всем.
– Поговорим! – весело сказала Вера.
В коридоре, надевая ботики, Вера перевернула пустой бидон из-под керосина, он покатился и загремел на весь дом. Из кухни приоткрылась дверь, и в нее выглянула обеспокоенная старуха.
