– В такую жару – и в перчатках! – покачала головой Вера.
– Красиво, наверно, поэтому, – без осуждения сказала Саша. – Сквозь перчатки проглядывает кожа, получается очень нежный цвет, он подходит к платью и к золотой обуви. Со сцены это было бы очень эффектно!
– Вот именно – со сцены! – согласилась Вера.
Вскоре внимание молодежи привлекли девочки, проходящие мимо. Видимо, ученицы. На взгляд им казалось лет по четырнадцать-пятнадцать. Девочки были одеты в одинаковые легкие розовые платья и розовые шляпки. Они шли, окружая монахиню в черном одеянии, в замысловатом черном же головном уборе с белой накрахмаленной отделкой. Группа поравнялась с русскими и прошла мимо. Но в памяти осталось: розовые платьица, чистые, как сама юность, приглушенное веселое щебетание, тихий смех, сияющие молодостью глаза, веселые улыбки – и грешное лицо монахини с хитрым, шныряющим взглядом и подтянутыми тонкими губами.
– Ну и ну! – развел руками Ваня. – Ворона среди цветов.
– Какое лицо! – покачала головой Саша и, выпрямившись, прошлась суетливой походкой монахини, откинув голову и поджав губы.
Ваня и Вера весело рассмеялись. И вдруг за спиной у них послышались звучные аплодисменты. Это швейцар, только что проводивший взглядом монашку, увидев, как изобразила ее русская девушка, аплодировал и смеялся до слез.
Вечером вышли на улицы Рима. Было очень светло, почти как днем. Горели надписи на зданиях, светились витрины магазинов, фонари и окна домов. Всюду звучали смех и песни.
– Итальянцы – веселый народ, – заметил Федор Алексеевич.
– И очень приветливый! – сказала Елена Николаевна.
Минна благодарно улыбнулась. Она предложила взять извозчика и поехать осматривать город.
Биржа извозчиков находилась на другой стороне улицы. Долго стояли, выжидая, когда пройдут машины. Но они шли и шли – вперед и назад. Казалось, весь Рим вместе с бегущей, гаснущей и вспыхивающей иллюминацией, с лавинами машин и веселыми толпами людей неудержимо мчался куда-то.
Минна подошла к полицейскому, попросила его помочь иностранцам перейти улицу. Полицейский остановил движение, и русские, а за ними следом и римляне торопливо пошли на другую сторону под нетерпеливыми взглядами водителей.
«Полицейский», «биржа», «извозчики»! Все эти названия из истории, из воспоминаний стариков, живших в иную эпоху, казались странными. Сибиряки с живым интересом разглядывали полицейского, который головным убором и широким поясом напоминал русского пожарника. А потом с таким же любопытством глядели на откормленных лошадей с султанами на головах.
