Я уставилась на него, и вдруг меня стукнуло прозрение, точно кулаком в лицо. Взгляд мой медленно перекинулся с Карла на море, лениво перекатывавшееся под солнцем, снова на него…
Он посмотрел мне в глаза, кивнул, улыбка скривила ему губы.
— Ну да! Правильно. Теперь ты знаешь. Давай, полежи на солнышке, согрейся как следует, а уж потом и поговорим.
Я сидела совершенно неподвижно, зарывшись лицом в руки, мысли в диком смятении. Но постепенно солнце, сухая одежда прогрели меня, и последствия шока и изнеможения тихонечко начали таять. Подняв голову, я посмотрела на Карла.
— Но — почему? Почему ты наврал? Ты же великолепно плаваешь!
Он опустил глаза на руки, слегка сжал колени ладонями.
— Джеки, постарайся понять, где я жил всю жизнь. Условия там совершенно другие, чем те, к каким привыкла ты. И законы другие. Во мне не воспитано чувство инстинктивного доверия к британскому правосудию или к какому другому. Вырос я с сознанием — полиция существует, чтобы преследовать тебя. Когда в человеке укоренились такие понятия, их трудно вытравить — даже когда меняются обстоятельства.
Пальцем по песку он чертил и стирал затейливый бессмысленный узор.
— Пойми, я подозреваемый номер один. От ареста уберегло меня одно — или так мне казалось — мое заявление, будто я не умею плавать.
Мы помолчали, а потом Карл медленно произнес:
— Наверное, с того дня я жил в страхе, что может случиться то, что случилось сегодня.
Я положила ладонь на его руку.
— Карл, а как же в тот раз? Когда пьяные парни бросили тебя в реку? Ты же чуть не утонул! Притвориться, будто потерял сознание, ты не мог — доктора Пимброка не обмануть.
— Считал, им все равно пришлось бы вытащить меня, надо только не терять самообладания и ни за что не пытаться плыть. Я и пальцем не шевельнул, когда они выволокли меня из дома — и позже, когда в машину тащили. Да и что толку — против пятерых. Подумал, что наглая их тактика как раз наоборот — послужит для укрепления моего алиби, а выудить меня из реки им придется. Однако, обернулось по-другому. Они были пьянее, чем казались, и мысли не допускали, что ошибаются.
— И я не притворялся, — мрачно добавил он. — Когда они меня кинули в воду, я ударился головой о бревно и потерял сознание по-настоящему. Если б не выудил полисмен, я б точно утонул.
Он отвел глаза.
— Но я не убивал Элинор, — твердо произнес он. — Однако, кто бы мне поверил, знай, что я легко могу переплыть реку? Даже в разлив.
