– Мое терпение исчерпано, – объявил он. – Мы раскрываем карты. Ультиматум послан.
– Да, Дэвид.
Это было именно то, что он ожидал от нее услышать. Он заранее знал, что она скажет. В этом состоял ее профессионализм.
Давно, четверть столетия назад, он сказал с приличествующей моменту вежливостью:
– Мэри, я хочу на тебе жениться.
– Да, Дэвид.
Она не хотела этого и даже не помышляла, что он такое предложит. Но семья наставила ее на путь истинный, и она последовала воле семьи, ибо такова жизнь: одни наставляют, другие этим наставлениям следуют. Мэри принадлежала к последним. Этот факт лишил их роман остроты. Победа была слишком легкой. Корман всегда добивался победы, но он хотел трудной победы. Легкая его не устраивала.
Позже, когда ему показалось, что подходящий момент настал, он ей сказал:
– Мэри, я хочу сына.
– Да, Дэвид.
Она в точности выполнила его приказ. Без промахов и ошибок. Не навязывала ему какой-нибудь толстой плаксивой дочки. Сын, восьми фунтов веса, назван был впоследствии Ридом. Корман сам ему выбрал имя.
Тень легла на его крупные черты, когда он сообщил:
– Почти наверняка это означает войну.
– Неужели, Дэвид?
Голос ее даже не дрогнул. Выцветшее округлое лицо было лишено выражения, глаза были полны монашеского смирения.
В который раз он задумался: а вдруг она ненавидит его – той лютой, неукротимой ненавистью, которую надо любой ценой удерживать под контролем. Он никогда не мог с уверенностью сказать, что скрывается за этой маской напротив. Лишь в одном он был уверен: она боится его – с первого дня боится.
Все боялись его. Без исключения. Те, кто не испытывал страха сразу, заражались им постепенно. Он добивался этого – не мытьем, так катаньем. Это хорошо, если тебя боятся. Превосходная замена всех прочих эмоций.
В детстве он боялся отца – долго и мучительно. И матери. А их обоих – настолько сильно, что их уход принес ему несказанное облегчение. Теперь была его очередь. Это тоже закон природы, ясный и логически оправданный. Что наследовало одно поколение, должно быть передано следующему. Что не годится для жизни, не передается по наследству.
Справедливость.
– Разведывательный корабль Рида вошел в состав эскадры.
– Я знаю, Дэвид.
Его брови приподнялись:
– Откуда ты знаешь?
– Я получила от него письмо час назад. – Она передала ему конверт.
Он не торопился развернуть лист плотной бумаги. Корман знал, очень хорошо знал, какими будут два первых слова. Раскрыл письмо, увидел, что оно вверх ногами, взял нормально, прочел: «Дорогая мама…»
