— Ну, чего тебе?., а?..— бормотал Ремянников сквозь сон.
— Федя, голубчик… страшно мне,— шептал Яша, наклоняясь над самым изголовьем спавшего друга.— Ты не слыхал ничего, Федя?.. По ночам кто-то у нас кричит… так и слышно, что под землей кто-то этак глухо стонет и опять молчит.
— Ну и пусть кричит… Эк тебя взяло, Яшка!.. Только спать мешаешь…
— Да ведь кричит, Федя… Это он меня зовет в землю. Ох, как страшно, Федя, умирать; темно кругом… холодно… а там страшный суд, за каждый грех должен ответ дать. Феденька, голубчик, прости ты меня, ради Христа, ежели я тебя чем обидел…
— Ты обидел меня? — удивился Ремянников; как он ни хотел спать, но мысль, что Яша мог кого-нибудь обидеть, заставила его расхохотаться.— Вот ты клопов, Яша, часто обижал; у них проси прощения… Ха-ха! Обидел!.. Уж только и придумает!
— А вот и обидел я тебя, Федя,— упрямо продолжал Яша, с трудом прокашливаясь.— Помнишь попа-то Андрона… когда он вас с Мариной в беседке застал? Это я его подвел… Феденька, голубчик, прости меня!..
Яша совсем упал на пол и несколько раз ударил лбом в знак полного раскаяния.
Это признание точно ужалило Ремянникова; он вскочил с постели и схватил Яшу за его худые, костлявые плечи.
— Яшка, так это ты подвел?., а? — шептал Ремянников, начиная сжимать корчившегося в его руках Яшу.
— Я… прости, Христа ради… ой, больно!.. Ты мне добро делал, а я вот какую шутку устроил… Ох, Феденька, тяжело ца душе… согрешил я против тебя…
Ремянников на минуту задумался, а потом спросил:
— Для чего тебе-то, Яша, нужно было подводить попа? Ведь ты меня зарезал… Да если бы я знал это раньше, я тебя тут же бы и задушил. Не видать бы тогда Евграфу Павлычу Марины, как своих ушей. Яшка, я и теперь задушу тебя…
— Убей, ну, убей…— беззащитно проговорил Яша, опуская руки.
— И убью… Ну, говори, кто тебя научил?., а? Ведь это ты не своим умом придумал?., а?
— Все скажу, Федя… Тогда пришла ко мне вот сюда во флигель Мантилья и велела ехать в Ключики; она и научила, как попа на тебя с Мариной подвести…
— Так вот кто… Мотька все устроила! — застонал Ремянников и в отчаянии рванул себя за волосы.
— Гунька тогда возил нас в Ключики-то, — продолжал Яша, припоминая свою поездку.
— Кого нас?
— Ну, нас: меня да Анфису… Сперва-то сама Мантилья хотела ехать со мной, да ей нельзя было.
— Вот оно что! — повторил Ремянников несколько раз, стараясь что-то припомнить.— Так… ѳначит, и палевые голуби отсюда же прилетели! Ловко… Ну, я с ними со всеми расправлюсь.
