Но именно он рассматривал формирование и проведение внешней политики как собственную вотчину, в которой будет безраздельно властвовать он один. Об этом Хейг прямо заявил Рейгану во время их встречи 6 января 1981 года и, как он пишет в своих мемуарах, «президент благосклонно кивал головой».[3]
До сих пор не совсем ясно, чем руководствовался Рейган, назначая Хейга госсекретарем. В недалеком прошлом тот служил главнокомандующим вооруженными силами НАТО в Европе, и военная служба явно наложила отпечаток на его поведение. Посол А. Ф. Добрынин жаловался, что Хейг человек жесткий, не склонный к компромиссам, да еще с агрессивными манерами, весьма далекими от дипломатии.
К тому же Уайнбергер и Аллен имели свои виды на внешнюю политику и не хотели, чтобы в этой вотчине безраздельно хозяйничал Хейг. Нет, судя по всему, каких — либо принципиальных разногласий у них не было. Все они были сторонниками жесткого курса в отношении СССР. Скорее, были просто расхождения в том, кто и как будет проводить такой курс. Но это с самого начала закладывало возможность трений при проведении внешнеполитического курса. Тем более, что сведения о них быстро просочились в печать.
Что же касается второго и третьего эшелонов власти, то их стали заполнять выходцы из 4 мозговых центров США, слывших оплотом американского консерватизма:
Института Гувера Стэнфордского университета в Калифорнии;[4]
Центр международных и стратегических исследований Джорджтаунского университета;
Института американского предпринимательства в Вашингтоне;
Комитета по существующей опасности.
Эти центры поставляли в Белый дом не только людей, но и идеи. Как шутили острословы в МИДе и КГБ, мозги с ястребиным клекотом. А по определению Андропова все они были ярыми антикоммунистами и антисоветчиками. И, как бы подтверждая это определение Андропова, один из советников Белого дома, ведущий специалист по Советскому Союзу Ричард Пайпс, заявил:
— Советские лидеры должны выбирать между мирным изменением их коммунистической системы в направлении, по которому идет Запад, или войной.[5]
В общем, в Москве не ждали от новой администрации ничего хорошего и были правы.
Что не знали в Москве?
В Москве не знали, что несколько дней спустя после инаугурации Рейгана, 20 января 1981 года, в Белый дом приехал новый директор ЦРУ Уильям Кейси.
На правящем Олимпе в Вашингтоне Кейси был фигурой весьма колоритной. Ему уже стукнуло 68 лет, лысую голову обрамляли пряди седых волос, а очки с металлической оправой прикрывали острый пронзительный взгляд. Всем своим видом он походил скорее на пожилого пенсионера, но никак не на самого могущественного шефа американской разведки, каким он стал при Рейгане. Президент сделал его членом правительства, ввел в Совет национальной безопасности и предоставил кабинет в Белом доме. Теперь он имел свободный доступ к президенту и обычно два раза в неделю встречался с ним с глазу на глаз.
