Утром, едва я вошел в кабинет, меня сразу же вызвал Громыко и недовольно буркнул:
— Ну что там у вас опять приключилось?
Выслушав ответ, он сразу же сел к телефону обсуждать ситуацию с Андроповым и Устиновым.
Андропов был уже полностью в курсе дела и его интересовало, не является ли эта акция Израиля прелюдией, пробным шагом к каким-то военным акциям в Ливане или против Сирии. У нас есть информация, — говорил шеф КГБ ледяным тоном, — что Бегин принял решение о налете на Ирак два месяца тому назад. Как тогда понимать кризис в Ливане — отвлекающий маневр?[34] И что собирается делать в ответ Саддам Хусейн? Тут надо четко разделить, что он хочет и что он может. Выяснить, какими средствами нанесения ответного удара по Израилю он располагает.
— …твою мать, — раздался из телефонной трубки громкий, на весь кабинет комментарий Дмитрия Федоровича Устинова. — Совсем распоясались эти израильтяне — уже на наших союзников нападают. Пора им укорот давать, а то следующей будет Сирия.
После этого Громыко тут же дал поручение срочно, одна нога здесь другая там, подготовить Заявление ТАСС, указания для представителя СССР в ООН Трояновского и обращение к американцам через посла Добрынина.
— Язык должен быть жестким, — наставлял Громыко. — США вложили это оружие в руки Израиля, покрывают его политику разбоя и террора, а потому не могут не разделять ответственности с Израилем за его действия. Советское правительство выражает надежду, что правительство США все же найдет возможным занять более ответственную позицию в связи с действиями Израиля, который предпринимает в отношении арабских народов одну безрассудную акцию за другой, мало заботясь, что этим он все больше подрубает свое собственное положение как государства.
А Менахем Бегин, как бы отвечая на вопрос Андропова, что означает эта акция Израиля, заявил:
— «Господину Асаду я заявил: или он отдаст приказ о выводе ракет, или же мы их уничтожим».[35]
В Москве, естественно, взвешивали, сможет ли Израиль выполнить свою угрозу или же это бравада. И отвечать на этот вопрос снова пришлось Примакову.
Прошло совсем немного времени, и он снова появился на Ближнем Востоке. На этот раз он был гостем короля Иордании Хусейна на его вилле в Акабе на Красном море. Это был скромный, отнюдь не королевского вида домик на берегу Акабского залива в сотне метров от границы с Израилем. Своим друзьям Максимыч так рассказывал об этой встрече:
— Король предпочитает отдыхать не у моря, где шумят волны, а в тиши пустыни. Поэтому он сам сел за руль джипа и повез меня в пустыню к черным скалам, где любил проводить время в тишине и одиночестве.
