Были выходные, но в МИДе, Минобороне и ЦК работали. Как раз в эти дни в Москву нагрянул с визитом Тарик Азиз — доверенный представитель Саддама Хусейна. Громыко от встречи с ним уклонился, ссылаясь на то, что ему нужно улетать в Нью-Йорк на специальную сессию Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. Устинов тоже наотрез отказался: мне с ним разговаривать не о чем. И переговоры с иракцем было поручено вести Б. Н. Пономареву и заместителю Председателя Совета Министров СССР И. В. Архипову.
Но и на этих переговорах, проходивших в особняке на улице Алексея Толстого, ситуация в Ливане не рассматривалась. Вопреки всем ожиданиям, на поставках оружия иракец не настаивал, а стал зондировать перспективы прекращения ирако-иранской войны и отвода иракских войск к границе. При этом поставил вопрос ребром:
— Учитывая Договор о дружбе и сотрудничестве между нашими странами, что будет делать Советский Союз, если Иран введет свои войска на территорию Ирака?
— Мы не пророки, — уклонился от ответа Пономарев.
Когда доложили об этой беседе новому секретарю ЦК КПСС Ю. В. Андропову, тот задумался.
— Получается странная картина, — сказал он. — Наши друзья на Ближнем Востоке рассматривают договоры о дружбе с ними как обязательство Советского Союза защищать их в любых ситуациях. Сначала такие претензии выдвинула Сирия, а теперь вот и Ирак. Впредь надо быть осторожней с такими договорами.
Прежде всего, следует разобраться, как обстоит дело у американцев с их подопечными, например с Израилем, который они объявили своим стратегическим партнером. Что это значит? Представим такую ситуацию. Израиль начал войну против Сирии и терпит сокрушительное поражение. Пошлют ли США свои войска для спасения Израиля? Прямых обязательств на этот счет они не брали. Поэтому ответ, скорее всего, «нет», если американцы почувствуют, что это поведет к прямому столкновению там с Советским Союзом. Нам надо проводить примерно ту же линию.
Вот на таком мрачном фоне небольшая группа мидовских ближневосточников во главе с Анатолием Филевым и Владимиром Гудевым сидела в выходные у себя на Смоленской и отслеживала ситуацию. А она свидетельствовала: на Ближнем Востоке начинается новая война, и поражение в ней потерпят советские друзья — ООП и Сирия.
В воскресенье вечером в МИД неожиданно нагрянул Громыко и вызвал заведующего отделом стран Ближнего Востока.[57] Он был не в настроении и неопределенность в ближневосточной обстановке его явно раздражала:
