Доктор Дулитл на Луне | страница 43

— Но из-за чего, Чи-Чи? — спросил Доктор.

— Это было уже в то время, — отвечала обезьянка, — когда людей снова стало много и повсюду появились большие города. Война началась из-за спора: признавать Луну богиней или же нет? Приверженцы древнего солнцепоклонства объявили, что Луна — это жена или дочь Солнца и потому заслуживает почитания наравне-с ним. Те же, кто считал Луну частью Земли, отказывались поклоняться Солнцу: коль скоро, утверждали они, Земля обладает способностью порождать другие миры, почитать следует не Солнце, а ее — Мать Землю, зиждительницу всего и вся. По их мнению, появление Луны доказало, что именно Земля есть центр мироздания, — ведь Солнце никогда не рождало детей. Но были и третьи, считавшие, что в качестве богов надлежит чтить Солнце и новую Землю, — и еще одни, которые говорили, что все три светила — Солнце, Земля и Луна — образуют великий треугольник Всемогущей Силы. Это была ужасная война, люди истребляли друг друга тысячами — к величайшему удивлению Обезьяньего Народа. Ибо мы вовсе не были уверены, что хоть одна из враждующих сторон что-то доподлинно знает обо всех этих вещах.

— О, Господи, — пробормотал Доктор, когда Чи-Чи кончила говорить. — Вот какой, значит, была первая религиозная распря — первая в этом бесконечном ряду! Надо же! Как будто и впрямь так уж важно, как веруют твои соседи — если они ведут жизнь честную и осмысленную!

Надо признать, что ни одна из наших вылазок не была такой удачной и плодотворной, как эта.

Когда мы достигли наконец места обитания шепчущих лоз, оно показалось нам необыкновенно красивым. Это было каменистое ущелье, окруженное джунглями, своеобразный сводчатый «карман», с краев которого ниспадал плотный занавес из вьющихся растений; на дне ущелья, образуя небольшое озерцо, бил ключ. В таком месте по вечерам могут танцевать феи, прятаться дикие лесные звери или сходиться на ночлег разбойники.

Испустив гортанный крик, Полинезия взмыла ввысь и уселась на один из висячих побегов, оплетавших стены ущелья, В то же мгновение по всему их ковру прокатилась волна слитного движения, и мы услышали гулкий, ясно различимый шепот. Видимо, вторжение незнакомой птицы вызвало у них тревогу. Полинезия и сама была напугана: она молниеносно слетела вниз и вновь присоединилась к нам.

— Разрази меня гром! — недовольно проворчала попугаиха, — так и рехнуться недолго. Эти лозы стали шевелиться и шипеть, как змеи, едва я к ним прикоснулась.