Все сразу шугаться начали:
— Звонок. Звонок. Звонок. Со-се-ди.
И точно звонок. И точно соседи. Мы с Селивановым /гитарист ГО/ идем к двери. Открываем. Стоит там домохозяйка. По виду она из тех, про которых манифест.
— Что вы — звери, что ли? Так орете, — начинает обычную бытовую дипломатию /отлично. — прим. тт./ тетенька в фартуке.
— Мы все поняли! А что вы хотели, — спокойно и мрачно интересуется Селиванов. — Одиннадцати еще нет.
— Вам еще не надоело, — домохозяйка подозрительно спокойна /но мне это кажется дьявольской хитростью, вот-вот начнет звать ментов и орать/. — Как звери. /Вот оно/.
— Хуже — спокойно соглашается Селиванов.
— Вы хуже зверей, — настаивает домохозяйка.
— Хуже — смущенно отзывается Селиванов.
— Имейте хоть приличия. Здесь же другие люди живут, а вы просто гости. Имейте значит приличие свое.
— Хорошо, — говорит бесстрастно Селиванов.
— Вот так! Всю ночь и так спать не давали. И еще начинаете тут. Как стадо зверей.
— Хуже — все тем же тоном деревянно соглашается Селиванов.
— Хуже! Я говорю, что хуже!
— Хуже, хуже, — покаянно повторяет Селиванов.
В таком ключе разговор продолжается до тех пор, пока идиотизм ситуации не доходит, наконец, не до сознания, нет, до подсознания домохозяйки. Селиванов просто ставит ее перед необходимостью самой выбирать эпитеты, находить аргументы. Но для этого, по крайней мере, надо иметь ум. А откуда бы ему взяться. Домохозяйка — не Демокрит, она не умеет разговаривать с эхом. Надо же себя распалять. А Селиванов ее в этом абсолютно не поддерживает. Ну она и успокаивается, что же ей еще делать. Тут я Селиванова умыкаю в ванную и начинаю терзать вопросами.
Роман: Значит, ты есть кто?
Селиванов: Я? В настоящий момент, ну никто, фактически.
Роман: Нет. Ну имя, имя твое?
Селиванов: Селиванов Дмитрий.
Роман: И ты значит гитарист?
Селиванов: Гитарист. Я начал играть лет с одиннадцати. Тогда и понятия об этом не было, поэтому играл что попало. Потом я играл с Наумовым немножко. Тогда это еще никак не называлось, мы просто так выступали. ПРОХОДНОЙ ДВОР пришел уже позже. Потом немножко с МОСТОМ, с Ревякиным играл, да много групп бля… Где только не играл и не был бля… Если хронологически — то с Наумовым это год 1979-й, потом халтурил долго, потом подвизался в одной группе ПРИСУТСТВИЕ.
Роман: Тоже типа ленинградской? Какая-то карма есть, коли ПРИСУТСТВИЕ, то обязательно хард.
Селиванов: Нет. Это другое. Потом надыбал я Ревякина. Он меня пригласил, все чинно. Поиграли мы, потом чинно же распались, потом я — полгодика пинал х… ну совершенно ничего не делал. Потом опять собрались с Ревякиным. Правда он уже не РАВНОВЕСИЕ назывался, как до этого, а уже КАЛИНОВ МОСТ. Потом лето было, все разъехались. Это был 1986 год.
