Из огненной тюрьмы был лишь один выход — ударить в самое сильное место, контратаковать и вынудить Высокородного вначале ослабить натиск, а затем отступить. Стремительность — залог успеха. Джиму придется превзойти в стремительности Высокородного.
Выжидать не было смысла. После первых же яростных атак Джима Галиан отступил шага на три в крайнем изумлении, но быстро овладел собой и остановился. Вдруг он рассмеялся странным, прерывистым смехом. Казалось, он собрался что-то сказать, но передумал, решив не срывать дыхания понапрасну. Обоим не хватало воздуха — в течение доброго десятка атак и контратак они стояли буквально нога к ноге, не сдвигаясь ни на дюйм, точно скалы. Скорость движений была безумной — еще немного, и Джим свалился бы замертво. Но он не уступал, и глаза Галиана начали медленно вылезать из орбит. Он пристально смотрел на Джима сквозь сполохи огня и сыплющиеся дождем искры.
— Ты… не можешь… этого… не можешь… — через силу прохрипел он.
— Могу… — выдохнул Джим в ответ.
Лицо Галиана исказила ярость, и, отразив очередную атаку, он попытался провести прием, именуемый у земных фехтовальщиков «мулине». Прием состоял в том, чтобы искусным выпадом сбить пламя с конца трубки; если бы это удалось, в запасе у Галиана осталось бы целых полсекунды, чтобы отпрянуть назад и убить Джима. Пламя вычертило дугу и рванулось вниз — пламя трубки Джима не отстало ни на дюйм. Так они описали несколько кругов, затем ту же тактику применил Джим. Проведя огненную дугу над головой Высокородного, он внезапно прервал движение и, развернувшись, отправил луч максимальной мощности в открытую грудь Галиана.
Галиан споткнулся и упал, взмахнув трубкой, пламя которой, прежде чем угаснуть, полоснуло Джима по правому боку. Джим почувствовал ледяной холод под ребрами. У ног его простерся Галиан.
Сквозь застилавший глаза пот Джим разглядел, как Словиель забрал у Ро трубку, нацеленную на Афуан. Словиель, несмотря на рану, стоял на ногах, правда, опершись на плечо девушки.
Дыхание Джима скоро восстановилось, и он приблизился к ним, кинув беглый взгляд на мертвого Галиана
— Джим?.. — произнес Словиель с нескрываемым удивлением. Трубку он успел спрятать за пояс. На Афуан больше никто не смотрел.
— Кто ты?
— Волк, — отвечал Джим. — Зачем ты встал?
Словиель невесело рассмеялся.
— Мы, Высокородные, быстро залечиваем раны, — пояснил он. — Как ты?
— Со мной тоже порядок. Но я натворил тут кучу дел. — Джим указал на труп Высокородного. — Заняться всем этим придется тебе. А мне пора домой.
