Отбросив одеяло, Эмили соскочила с постели и принялась расхаживать по комнате. Боже мой, что ей делать с мистером О'Тулом? Конечно же, она не может выйти за него замуж. Но как ему отказать? Может, написать, что она передумала? Нет, это настоящая трусость — выходить из трудного положения с помощью сухой записки. Ведь ей самой было крайне неприятно получить подобное послание от Рэндолфа и Барбары, Вряд ли такое понравится и мистеру О'Тулу. Как бы тяжело ни было, а ей придется предстать перед ним и все сказать в глаза, причем подыскать верные слова, чтобы у него не возникло ощущения, будто его предали. Вот о чем сейчас надо беспокоиться, а не о Трэвисе Клейборне.
Внезапно в коридоре раздались тихие голоса. Эмили на цыпочках подкралась к двери и прильнула к ней. Услышав звук, похожий на щелчок взведенного курка револьвера, девушка вздрогнула. В коридоре были два, а может, и три человека. По грозному шепоту одного из них она узнала Трэвиса. Его собеседник, кто бы он там ни был, поспешно удалился, он даже не пытался соблюдать тишину и громко топал, убегая по коридору. Потом раздался скрип открываемой двери, но Эмили показалось, что Трэвис не ушел к себе в комнату. С минуту осторожность боролась в ней с любопытством, потом последнее победило, и Эмили начала медленно поворачивать ручку двери.
— Вернись в постель, Эмили! — тотчас раздался предостерегающий голос Трэвиса.
Девушка даже подпрыгнула от неожиданности. Вскрикнув, она рывком открыла дверь и только потом вспомнила, что она в одной ночной рубашке. Увидев Трэвиса, Эмили поспешно отступила назад.
Трэвис удобно устроился в кресле под ее дверью, прислонившись головой к стене и вытянув перед собой скрещенные в щиколотках длинные ноги.
Спрашивать, зачем он здесь, было незачем. Она и сама знала. Боже милостивый, ну как ей не любить его? Трэвис Клейборн всю ночь охранял ее покой!
— Трэвис, у меняна двери крепкая задвижка. Тебе не о чем беспокоиться.
— Возвращайся в постель.
— Может, повернешься и взглянешь на меня? Я пытаюсь тебе объяснить, что…
— Ты в ночной рубашке? — сердито прервал он ее.
Помолчав, Эмили ответила, что да.
— Ну так ее на тебе не будет, как только я повернусь. Хочешь, чтобы я выразился точнее?
— Нет. Спокойной ночи, Трэвис.
— А я думал, ты посмотришь на это дело с моей позиции.
Эмили захлопнула дверь, привалилась к ней и дала волю слезам. Судорожно всхлипывая, приказала себе немедленно прекратить это извержение, иначе он услышит и догадается об ужасной правде.
