— Мы говорим о вашей матери, а не обо мне!
— Да? — не скрывая иронии, бросил Адам.
— Именно о ней, — настаивала девушка. — Ваш рассказ меня взволновал, — призналась она. — Кто-нибудь заявил властям о воровстве? Они могли бы помочь вернуть компас.
— Ага, вы, значит, считаете, что компас все-таки украли?
— Конечно. Ведь золотой футляр — немалая ценность. Сказать по правде, в наши дни нельзя доверять кому попало.
Он с трудом удержался от насмешливого замечания. Женевьев сделала вывод, не зная и половины фактов. У них с Коулом много общего. Как и его брат, Женевьев склонна видеть ситуацию с худшей стороны.
— Вы рассуждаете как настоящий циник, кстати, мой брат Коул тоже.
— Пускай я циник, — заявила она, — но голову даю на отсечение — компас украли.
— Все гораздо сложнее. Человек, забравший компас, является представителем закона.
Рука Женевьев взметнулась к шее.
— Как это?
— Компас у федерального представителя. Его зовут Дэниел Райан.
Она изумленно подняла брови.
— Вор — федеральный представитель? Какой позор! Ваша дорогая матушка, должно быть, потрясена.
— Нисколько. Она убеждена, что Райан даже не собирался оставлять себе компас. Ее и Райана разъединила толпа народу, пытавшаяся взять поезд штурмом. Просто в этот момент он как раз держал в руках компас с золотым футляром. Мама верит, что он обязательно вернет ей ее подарок Коулу, как только закончит неотложные дела. Коул считает се рассуждения наивными, и вполне возможно, что он прав, — судя по описанию, Райан достаточно сильный мужчина и должен был совладать с натиском толпы.
— Он такой же большой, как вы? Адам пожал плечами.
— Если его описали точно, то да.
Она помолчала, обдумывая услышанное, а потом снова осудила Райана.
— Он украл, вот и все.
— Стало быть, и вы считаете маму наивной? Жеиевьев поднялась и заходила по комнате.
— Пусть она продолжает верить Дэниелу Райану, вы не должны ее разубеждать.
— Почему? — спросил Адам с любопытством.
— Потому что иначе ей придется признать, что сё обманули, а это очень трудно и неприятно. Она почувствует себя глупой, недальновидной и ночи напролет будет переживать, а это никому не нужно, и в первую очередь ей.
Женевьев отвернулась от окна, чтобы увидеть выражение лица Адама, и, взглянув на него, поняла, как сильно он удивлен ее горячностью. Она глубоко вздохнула.
— Вам, наверное, кажется странным, что я так страстно встала на защиту вашей матери. У нее очень доброе сердце, и мне больно думать, что любой человек может воспользоваться этим, — пояснила девушка. — Я бы не советовала вам разыскивать Дэниела Райана, чтобы не обострять ситуацию.
