В полдень они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям, как пояснил Трэвис; на самом деле он хотел, чтобы она сама отдохнула от седла. Мягко говоря, Эмили была не слишком опытной наездницей, и, глядя, как она подпрыгивает в седле и хлопается о жесткую кожу, он только головой покачивал. По страдальческому выражению ее лица Тревис без труда догадался о том, какие муки доставляет девушке эта поездка.
Когда бедняжка наконец спешилась, она едва держалась на ногах, однако, заметив невольное движение Трэвиса, тут же метнула на него сердитый взгляд: она ни за что не позволит, чтобы он помогал ей, и нечего смотреть на нее с таким сочувствием! Трэвис, усмехнувшись про себя, принялся разводить костер: они уже довольно долго ехали по горной тропе, ведущей вверх, поэтому воздух стал гораздо холоднее. Когда огонь благодаря немалым усилиям Клейборна разгорелся, они сначала немного согрелись, а потом молча поели. Трэвис уже начал думать, что путешествие, кажется, будет не слишком обременительным, но Эмили тут же разбила его иллюзии.
— Вы ведь все это специально подстроили? Специально да? А потом извинитесь передо мной. Тогда я, может, и прощу вас. Сознайтесь, Трэвис!
— Я ничего не делал намеренно! — возмутился он. — Вы сами перекинули правую ногу через седло, помните? И сами настояли на том, чтобы ехать в дамском седле. Откуда мне было знать, что вы никогда раньше им не пользовались?
— Да, но на Юге ездят в дамских седлах, — с апломбом заявила Эмили.
Трэвис едва не застонал.
— Но вы не с Юга. Вы из Бостона, — стараясь говорить спокойно, ответил он.
— На Юге дамы более утонченные. Это всем известно. Именно потому я и решила быть южанкой.
Он почувствовал, как в висках запульсировала кровь.
— Нельзя решить быть южанкой.
— Нет можно! Я могу стать кем угодно. Захочу — и буду.
— Но почему именно южанкой? — спросил Трэвис, хотя понимал почему.
— Ну-у… у них такое женственное произношение, они так красиво, я бы даже сказала, музыкально, растягивают слова… Я много тренировалась, чтобы научиться так говорить, и думаю, сумела достичь совершенства. Хотите послушать?
— Нет, не хочу, Эмили. И не все южанки ездят я дамских седлах.
Взгляд, которым девушка одарила его, заставил Трэвиса пожалеть, что он снова упомянул о седле.
— Большинство южанок ездят, — упорствовала Эмили. — И если я никогда раньше не садилась в такое седло, это вовсе не означает, что я не смогла бы этому научиться. Вы нарочно перекинули меня через лошадь, Я могла сломать себе шею.
