— У меня что-то с глазами, — с усилием произнес я. — Плохо вижу…
— Наоборот, ты теперь видишь лучше всех! — ответила девчонка так, будто поздравляла меня. — Сейчас привыкнешь и сам поймешь.
— Что я пойму? Где мы?
— А я сейчас все расскажу. Тебе не страшно?
— Не знаю, — я безвольно пожал плечами. — Все так странно… Где мы?
— Мне тоже было страшно в первый раз. Но со мной бабушка была. Она мне все объяснила.
Глаза стали видеть лучше, но не намного. Мир вокруг все так же плыл, колебался и казался полупрозрачным. Единственное, что я понял — мы действительно в пещере, стены которой покрыты желтоватой светящейся слизью. Не только стены. Под ногами тоже была слизь, а с потолка она свисала большими сосульками.
— Ну, ты лучше себя чувствуешь? — девочка произнесла это таким голосом, какой бывает у детей, играющих во взрослых.
— Нормально, — кивнул я.
— Тогда слушай. Нас на самом деле нет… — она замолчала и взглянула на меня — ждала, как я отреагирую.
Но для меня это были всего лишь слова, и я просто кивнул.
— Нас нет, — повторила она, чтобы я принял слова всерьез. — Нас придумали Пенки!
— Пенки? — удивился я.
— Да, вот эти, — девочка обвела вокруг руками. Я понял, что она говорит про светящуюся слизь.
— Хорошо, нас придумали Пенки, — покорно согласился я. — И что?
— Они всех людей придумали. И всех зверей. Они очень старые и очень умные.
Я тупо кивал. Замарашка вдруг рассердилась.
— Ты ничего не понимаешь, — сказала она. — И не веришь.
— Верю, верю, — неискренне возразил я.
— Скоро сам увидишь, что я всю правду говорю, — мстительно произнесла девчонка. — Подойди к Пенкам, посмотри. Видишь, в них такие точки черные? Чем больше точек, тем Пенки старше. Они самых интересных людей придумывают. Самых богатых, смелых и знаменитых. А нас с тобой…
— Послушай, — оборвал я ее. — Если нас нет, то как мы по этим твоим Пенкам ходим и разглядываем их?
— Это потому, что у нас теперь зрение правильное, — хитро улыбнулась Замарашка. Потом вздохнула и добавила: — Я вообще-то сама не очень хорошо поняла. Бабушка мне все объясняла, но… Мы их как-то не по-настоящему видим. Мы сейчас вообще другими глазами смотрим, внутренними. Это чтоб легче было.
— Ладно, — кивнул я. — Рассказывай дальше.
— Ну, так вот. Пенки тут живут много лет, и им скучно. Поэтому они придумали людей. Это как игра. Они нас придумали и смотрят, что мы делаем, как живем. Все равно что кино живое, — она внимательно посмотрела мне в глаза и вздохнула — ей явно не нравилось мое отупелое состояние. Я, наверное, должен был хлопать глазами, изумленно ахать, подпрыгивать от восторга…
