— Ну, помоги ему, — женщина пожала плечами. — Если получится, отведи его… — она задумалась.
— К дельфинам! — воскликнула девочка. — Помнишь дельфинов?
— Можно и к дельфинам.
Замарашка села рядом и с любопытством уставилась на меня.
— Ну, теперь делай, как я, — сказала она. — Как?
— Сожми кулаки — крепко-крепко. И теперь глаза закрой, тоже сильно. И подумай, что ты под водой. Что ты глубоко-глубоко в море и ничего не слышишь. Подумал?
— Подумал, — я легко принял правила ее игры. Мне было как-то все равно.
— И повторяй за мной: белый день, белый снег, белый лист, белый дом, белый пес, белый дед, белый сон, белый стол, белый друг, белый конь, белый чай, белый пух…
Я послушно повторял вполголоса, и во мне росло раздражение. Потом я открыл глаза и опустил руки.
— Ну и что?
— У него не получается, — огорченно сказала Замарашка.
— Это потому, что ты сам не хочешь, — объяснила мне тетя Роза. — Ты сам не веришь в то, что делаешь. То ли боишься, то ли стесняешься…
— Чего я боюсь? — вздохнул я. — И во что я должен поверить?
— Ты должен поймать это чувство… — женщина неопределенно подвигала руками, не зная, как объяснить мне, бестолковому. — Знаешь, ты все-таки выпей, — она придвинула стакан.
Я посмотрел на пойло без энтузиазма. Надо пить. Иначе зачем я вообще сюда приперся?
— Теперь давай опять, — предложила Замарашка.
Вновь я с закрытыми глазами повторял за ней: белый дом, белый друг…
И вдруг я уплыл. На этот раз было куда легче — без мук, без жутких видений.
— Вот и все! — засмеялась Замарашка. — Это просто, ты научишься.
Я стоял в уже знакомом желтом тумане и озирался. Замарашка заметила, что я глазею в основном наверх, где Пенки были темные и какие-то замшелые.
— Туда не нужно, — сказала она. — Это только бабушка могла. Ты там ничего не поймешь, это очень-очень старые Пенки.
— Ладно, как скажешь, — я пожал плечами.
На этот раз мне повезло чуть больше. Я оказался на борту большой яхты.
Я сидел в плетеном кресле, рядом замер пожилой азиат в белом костюме, передо мной был столик с нарезанным ананасом и бутылкой вина. Вокруг пенилось растревоженное море. Было жарко.
Ничего не происходило, но вдруг я почувствовал вещи, не знакомые мне прежде. Это был покой, это была какая-то всепоглощающая уверенность в себе, взгляд свысока на весь мир и всех людей.
Мне это понравилось. Хотя сегодня я искал совсем не этого.
Время прошло без каких-либо событий. Я просто сидел на борту яхты и прислушивался к себе.
