— Виктор, а у тебя что есть?
Виктор возился с мешком в самом углу, отвернувшись от других.
— Ничего… Вот только чеснока головка.
— И все?
— Все…
— Давай рюкзак к свету. Чего ты в потемках копаешься?
— Вот еще нашелся… мне и тут видно.
— Давай рюкзак! — потребовал Сергей.
— Не дам. Ни у кого не брал, а у меня… Нет у меня ничего!
— Он врет! Он все врет, Сережа! Ему только позавчера посылку привез шофер, который в Геленджик ехал, — выкрикнул, задыхаясь от возмущения, Саша.
— И сало он потихоньку ел, когда ты на дорогу ходил, — пискнула Сонечка. — Он, как кулак, все собирает, собирает…
— Давай! Давай рюкзак! Жадина! — закричали девочки.
Сергей выволок Витьку с рюкзаком к столу.
— Раскрывай сам!
— Не буду… у меня ничего нет… Не имеете права! Мне что, с голоду подыхать?! — по толстым щекам Витьки потекли слезы.
Саша, присевший на корточки у стола, дернул снизу за мешок, и на пол посыпались Витькины запасы. Чего тут только не было: и две пачки белых галет, и громадный кусок свиного сала, завернутый в белую тряпочку, и кулек с крупными бесформенными кусками рафинада, и половинка домашнего пирога, и баночка с желтым сливочным маслом, и большой кусок ванильной халвы…
Семь пар глаз смотрели на это невиданное богатство. В глазах Витьки — страх и жадность. В глазах остальных удивление сменялось возмущением, гневом.
— И халва! — восторженно вскрикнула Сонечка. — Вот чаю попьем! Я люблю с халвой… и с вареньем…
Все молчали. Сонечка тоже смолкла и виновато огляделась кругом.
— Ну?! — еле выдавил из пересохшего горла Сергей.
Витька, собиравший в кучу свои разбросанные на полу богатства, поднял голову и столкнулся с ненавидящим взглядом Сергея. Он привстал и глянул на Сашу. Руки Саши сжались в кулаки.
— Пусть… пусть уходит… жадина! — высоким прерывающимся голосом крикнул Саша.
— Ну и уйду… хитрые какие… нужны вы мне! — злобно бормотал Витька, сгребая в мешок снедь.
— Уходи, — чуть слышно сказал Сергей, — уходи… кулацкая морда!
— Пусть уходит!.. Не нужен нам такой!.. Разве он товарищ?!
Витька, с опаской оглядываясь на Сергея, протиснулся в дверь.
— Дураки! Я в лагере переночую, — донеслось из коридора, и дверь захлопнулась…
Ужин, состоявший из кипятка, заваренного Сережкиным малиновым чаем, тараньки, галет и сахара, прошел в молчании. Все сидели нахохлившись, удрученные случившимся. Когда поужинали, Сергей предложил девочкам ложиться спать по двое на одной кровати. Прикрутил фитиль в лампе и объявил:
— Отбой! Дежурю я, — и вышел с горном во двор.
