— А если бы мусорщики не поверили в мою гибель? Тогда, вам пришлось бы меня им все-таки сдать. Может быть вы не уничтожили меня сразу для этого? А сейчас, когда мусорщики остались в дураках, нужды во мне уже нет.
— Конечно нет, — сказал Хоббин. — Только, учти, мы заключили соглашение и обязаны его выполнить.
— И обязательно выполним, — заверил Сплетник.
Я так и не заметил как он вошел в комнатку. Секунду назад его не было, а потом он уже как ни в чем ни бывало стоял возле противоположной стены. Взгляд Сплетника соскочил с плеча хозяина и поспешно обежал комнату. Причем, при этом он старался не приближаться ко мне слишком уж близко.
И правильно делал. У меня возникло почти непреодолимое желание поджарить все эту компанию. А что, чем не выход? По крайней мере, ухлопав их, я получу эту самую проклятую уверенность что они мне не убьют.
Сплетник сел на свободный стул и задумчиво сказал:
— Между прочим, если ты начнешь палить в этой не такой уж великой комнате, то после неминуемо поджаришься вместе с нами. В этом твоя ошибка. Прежде чем выхватывать оружие, ты должен был узнать где выход отсюда. Поэтому, советую не размахивать револьвером попусту, а сесть и поговорить с нами.
В его словах был резон.
Садиться я не стал, а вот ствол револьвера опустил вниз. Если понадобится, я все равно успею выстрелить раньше чем кто-либо из находящихся в комнате. Правда, Сплетник прав, много от этого я не выиграю. Поэтому, имеет смысл послушать что мне скажут.
Взгляд Сплетника снова оказался на плече хозяина. Вид у него был довольно усталый, но несмотря на это, время от времени тихо попискивая, он принялся вылизывать свою правую переднюю лапку, так, словно это занятие было неким священным ритуалом, действом, без произведения которого могут случиться ужасные, совершенно невозможные вещи, типа нападения на ваш дом отряда налоговой полиции.
Сплетник вяло махнул смотрителю зоопарка рукой и тот, поспешно обшарив пульт, нашел в его уголке какой-то маленький предмет, Положив его на ладонь, смотритель осторожно на нее подул. Мгновенно увеличившись, предмет превратился в большую кофейную чашку.
— Спасибо, — сказал Сплетник, взял чашку и сделал из нее основательный глоток.
На лице у него появилось блаженное выражение. Довольно крякнув, Сплетник поспешно сделал еще один глоток, и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, качественная, настоящее произведение искусства.
От этой улыбки мне как-то сразу вдруг стало легко и просто. Я даже подумал, что все мои подозрения являются полной чепухой, бредом больного воображения и уже хотел было сунуть пистолет в карман, сесть на свой стул и попытаться объяснить всем находящимся в комнате что слегка погорячился. А также, что мне за это стыдно.
