Конечно, не сейчас, а вечером.
И будет забавно, если под покровом тьмы парк останется таким же пустынным, как и сейчас. Я просто замёрзну и потеряю даром время.
Хотя… зачем рассчитывать на милость судьбы?
… Прогуливаюсь по вечерним улицам Токио, где, как всегда, кипит жизнь. Выбираю то кафе, которое находится ближе всего к парку — любая женщина заподозрит что-то, если таскать её по всему городу под предлогом прогулки, а потом затащить в парк.
Сажусь, заказываю чашку кофе. Искусственный свет, искусственные улыбки, ярко горящие глаза — чувствую себя инопланетянином, очутившимся в психушке. Вокруг слишком много эмоций, и даже моя несовершенная эмпатия страдает от их накала.
Когда я уже раздражаюсь до невозможности и подумываю уйти и просто напасть на любую женщину прямо на улице, ко мне подсаживается ОНА.
Красивая, чистокровная японка с длинными чёрными волосами, в красном платье.
Она кажется мне странной — смесь деловой леди и изысканной распутницы. Кажется, она сама ещё не определилась с имиджем. Или решила в свободное от работы время стать кем-то другим?
Ещё одна кукла, меняющая маски, пока от реальной личности не останется одна пустота.
И нас так много — кукол в большом городе, где дома стремятся добраться до небес, словно забыв о том, что это грех, пытаться дотянуться до неба, коснуться его.
Токио — состоявший из множества городов, посёлков и сёл, который никогда не может стать единым целым.
Столичный округ, чьи районы уже живут отдельно, как разъехавшиеся супруги, словно вдруг ожившая головоломка, каждый паззл которой вдруг захотел пожить собственной жизнью.
Электронные джунгли, где кипит жизнь и растёт население. Пожалуй, те, кто здесь убивает, оказывает жителям огромную услугу: как говорится, меньше народу, больше кислороду. А Земля не резиновая, в конце-то концов.
Так что, возможно, то, что я собираюсь совершить, не является настолько уж противоестественным?
Природа убивает всех без разбору, почему бы и мне не заняться тем же ради своей цели?
В любом случае, геноцид всемирного масштаба, в отличие от мировых политиков, я всё равно устраивать не собираюсь.
Я смотрю на свою жертву и пытаюсь улыбаться, быть естественным, чтобы она ничего не заподозрила раньше времени.
Красивое лицо, словно у фарфоровой куклы, чёрные глаза, — довольное большие для японки, маленький рот с нежными губами.
— Простите, вы никого не ждёте? Я могу присесть? — она кивает на стул за моим столиком, держа в пальцах с устрашающе длинными нарощенными ногтями кроваво-алого цвета бокал с чем-то синим, словно подсвеченным изнутри, куда воткнута синяя соломинка. — Меня зовут Мия.
