Вечерние рассказы | страница 2
Роскошные книги, альбомы, фотографический аппарат, граммофон (к последнему долго не мог привыкнуть Волька, пугаясь его «страшенного» голоса, будившего вечернюю тишину), целые ящики конфет и прочие интересные и вкусные вещи — все это уставляло днем крошечный балкончик под белой маркизой, привлекая исключительное внимание Вольки.
Самая комната барышни Талечки представляла для маленького пастушка целый особенный мирок, целое маленькое царство, куда стремилось его возбужденное любопытством воображение. Гимназисты Миша, Ника и Витя против собственного желания поджигали это Волькино любопытство. Про голубую Талечкину комнатку они рассказывали настоящие чудеса.
Там, оказывается, стоял нарядный мраморный умывальник, выписанный из чужой земли, и туалет, и особенный шкаф с потайными ящиками, и диковинный письменный стол с музыкой и какое-то особенное зеркало, отражающее со всех сторон сразу человеческую фигуру — словом, целая масса интересных и привлекательных вещей.
Но посмотреть эти вещи было никак невозможно, как и не было никакой возможности для бедного пастушка проникнуть в голубую комнату.
Вещи эти со всевозможной осторожностью упаковывались прислугой и в отдельном фургоне привозились весною из города на дачу, с тем чтобы с тою же осторожностью по окончании лета быть снова отправленными обратно, в город.
На вопрос Вольки, обращенный к кому-то из барчуков, почему-де все эти вещи не оставляются на городской квартире, а перевозятся по десяти раз с места на место, Волька помнит это прекрасно, Ника ответил:
— А потому что Талечка никуда не выходит летом из-за своей болезни, и единственное ее удовольствие — иметь все то на даче, что окружает ее в городе. У нас есть все: и рыбная ловля, и игры на воздухе, и лес, и катанье в лодке, и верховая езда, а Таля всю свою жизнь прикована к креслу, как же и не побаловать ее.
Эти слова Волька встретил легкой саркастической усмешкой.
Эка невидаль — больные ноги, подумаешь! Горе какое! Да он, Волька, с восторгом бы за них отдал свои здоровые, быстрые, резвые ноги, лишь бы воспользоваться всеми теми удобствами, удовольствиями и подарками, да сидеть неподвижно, словно кукла, на одном месте, а тебе чтобы все услуживали да юлили перед тобою. Не жизнь, а масленица. А тут работай с утра до ночи: матери дров наколи, воды натаскай, за птицей, ежели лето, присмотри за господской. А зимой в школу беги, а после школы-то опять гонка; белье стираное развесь, а не то разнеси по заказчикам. У них село под самым городом, городских заказчиков много.
