– Вы сказали, что ваш дядя Эндрю знает? Значит, он жив?
– Очень даже жив, – отвечала она. – Он живет в горах Шотландии. – И не без гордости добавила:
– Он считается белой вороной в семье. Мадам часто волновалась, что ее младший брат окажет на меня слишком большое влияние.
Так как они не могли продвигаться дальше, пока не разгрузят почтовые экипажи, у Лукаса был замечательный предлог продолжать разговор. Молодая жена все более очаровывала его. Она с необыкновенной открытостью говорила о своей семье и своем прошлом. Такая откровенность была для него внове. Сам он привык следить за каждым своим словом. Чем меньше люди знают о нем и его семье, тем лучше для всех. Тэйлор, видимо, понимала все по-другому. Она говорила все, что думает, или так ему казалось.
– Почему бабушка волновалась, что ее брат повлияет на вас?
– Почему? Да потому, что он не такой, как все.
– Понятно, – ответил Лукас, не придумав больше ничего подходящего.
– Мой двоюродный дедушка прекрасный учитель и дал мне множество ценных уроков.
– А именно?
– Он научил меня играть на фортепьяно в высоком стиле. Лукас не засмеялся.
– Я думаю, это очень пригодится в великосветских салонах Бостона.
Ей показалось, что в его голосе прозвучало снисхождение.
– Он также научил меня хорошо владеть ружьями и пистолетами, мистер Росс, – заявила она. – И если бы нам пришлось жить на границе, я смогла бы постоять за себя. Он прекрасно натренировал меня.
– И вы могли бы выстрелить в человека? Она ответила не сразу, а подумала минуту.
– Думаю, что могла бы, – сказала она наконец. – В зависимости от обстоятельств.
– Каких же обстоятельств? – Он не сумел сдержать улыбку. Невозможно было представить себе ее с ружьем в руках, а уж тем более – стреляющей из него.
Тэйлор решила, что ее собеседник издевается над ней. Иначе почему он улыбается? Она застыла от обиды, а потом с жаром кинулась отстаивать свою точку зрения:
– Если бы я защищала кого-нибудь, кого люблю, то почти наверняка могла бы стрелять и ранить… Конечно, мне бы этого не хотелось, – добавила она поспешно. – Однако я бы это сделала. А вы? Вы могли бы отнять жизнь у другого человека?
– Даже не моргнув глазом, – без колебаний ответил он.
Не то, что сказал Лукас, а то, как он это произнес, испугало и обескуражило Тэйлор. Он проговорил это настолько небрежно, как если бы они говорили о погоде. И она не удержалась и спросила:
– Вы убивали кого-нибудь? Он закатил глаза к небу.
– Я участвовал в войне с Югом, Тэйлор. Конечно, я убивал.
