— Вы, — простодушно отозвался майор.
Костик разобрался на столе, вытер пыль и накрыл машинку брезентовым чехлом. Затем достал из тайника последнее Наташкино письмо, но, погладив конверт, положил обратно — у него оставалось всего несколько минут.
Придя в казарму, Тарасов вынул из тумбочки зубную щетку, пасту, мыльницу, завернул все это в чистое полотенце и явился к дежурному по части.
— Ты серьезно на кичу собрался? — спросил тот. — Никаких распоряжений не было.
— Сейчас будут, — заверил Костик.
Через пару секунд тренькнул телефон, и дежурный, подняв трубку, выслушал чей-то продолжительный монолог.
— Командир звонил. Как думаешь, на сколько ты раскрутился?
— Пятерочка… — предположил Тарасов.
— Точно.
Дежурный с интересом посмотрел на Костика и, прочистив горло, строго произнес:
— Ефрейтор Тарасов, от имени командира части вам объявляется пять суток ареста.
Снаружи что-то лязгнуло, и дверь медленно открылась.
— Костик, не спишь? Ужин привезли. — Покатилов занес в камеру бачки и поставил их на пол. — Сейчас, еще тарелки и хлеб. Сразу все не взял, уронить боялся, — проговорил он с фальшивой заботой. — Сигарет тебе дать?
— Стой, не суетись. Расскажи про Лосева.
— А чего? Ну, ухо себе прострелил.
— Когда?
— Вроде под утро. Он всю ночь квасил, а потом как-то так вышло…
— Под утро… — зачарованно пробормотал Тарасов.
Это случилось. Не на пирсе и, возможно, не в четыре ноль-ноль. Не было ни пяти автоматчиков, ни торжественного зачтения приговора — ничего из того, что Костик прописал в своем приказе.
Однако это случилось. Десятого октября, перед рассветом, полковник Лосев чуть не словил пулю. Данный факт можно было считать совпадением — конечно, совпадением, чем еще? — но Тарасову в это верить не хотелось. В конце концов, можно было попробовать еще раз.
— Покатилов, ты сейчас наверх? Притащи мне бумагу и ручку. Ну, чего встал? Резче дергайся!
— Костик, у меня с собой есть. Письмо писать собирался…
Тарасов схватил куцый листочек в клетку и пристроил его на колене.
— А кушать? — робко напомнил часовой.
— Пш-шел отсюда! Ведра свои забери.
Он азартно погрыз ручку и, сплюнув, вывел несколько сумасшедших строк:
«Войсковая часть 19730. Секретно.
За регулярное хамство, за появление на службе в нетрезвом виде и прочие поступки, несовместимые с высоким, званием офицера, зам. командира в/ч 19730 по воспитательной части капитана Севрюгина Д.Н. приговорить к сожжению. Приговор привести в исполнение 11 октября 1999 года».
