— Веселенькая история, — сказала она гневно. — Вот что выходит, когда посылаешь поручения через других, вместо того чтобы ехать самому. Родственники Роберта Спенсера что-то напутали, когда передавали нашу просьбу. Завтра кому-нибудь из нас придется поехать и повидаться с миссис Спенсер. Девочку нужно отправить обратно в приют.
— Полагаю, что так, — сказал Мэтью неохотно.
— Ты полагаешь! А что, ты в этом не уверен?
— Мм… она в самом деле милое создание, Марилла. Жалко отправлять ее назад, раз уж она так хочет остаться.
— Мэтью, не хочешь же ты сказать, что мы должны оставить ее у себя?
Марилла изумилась не меньше, чем если бы Мэтью выразил склонность ходить на голове.
— Мм… нет, я полагаю, нет… не совсем, — пробормотал, запинаясь, Мэтью, прижатый к стенке этим вопросом. — Я полагаю… никто не может от нас этого требовать.
— Еще бы! Что нам пользы от нее?
— Может быть, ей от нас была бы польза, — сказал Мэтью неожиданно.
— Мэтью, мне кажется, этот ребенок тебя околдовал. Я ясно вижу, что ты хочешь ее оставить.
— Ну, она и правда интересное существо, — убеждал Мэтью. — Ты бы послушала, что она говорила, когда мы ехали со станции.
— О, разговаривать она умеет. Я сразу поняла. Это не свидетельствует, впрочем, в ее пользу. Я не люблю детей, у которых всегда есть что сказать. Я не хочу держать у себя девочку из приюта, но даже если бы и захотела, то выбрала бы не из таких. Что-то есть в ней, чего я не понимаю. Нет, она отправится туда, откуда явилась.
— Я мог бы нанять французского мальчика, чтобы он помогал мне на ферме, — сказал Мэтью, — а она составила бы тебе компанию.
— Я не страдаю без компании, — отрезала Марилла. — И не собираюсь оставлять ее.
— Ну, разумеется, как ты скажешь, Марилла, — ответил Мэтью, вставая и откладывая трубку. — Я иду спать.
Так он и поступил. Спать, вымыв все тарелки, отправилась и Марилла, решительно нахмурив брови. А наверху, в комнатке мезонина одинокий, заброшенный, истосковавшийся по любви ребенок, наплакавшись, тоже уснул.
