Эта работа была опасной и в личном плане. Помощники многих партийных бонз отличались капризностью, были субъективны в оценках и не стеснялись высказывать претензии руководителям отделов: «Кого вы нам дали — он же ничего не может!» После такой характеристики руководство отдела начинало «грызть» работника, он надолго, а то и навсегда попадал в разряд «неперспективных» или «неспособных».
Чем больше ослабевали здоровье и интеллектуальные способности Л. И. Брежнева, тем параднее, выспреннее становилась политическая риторика. Конечно, понимание истинного значения этой демагогии нарастало и в обществе. Но лучше всего, острее ощущали это те, кто данную демагогию сочинял. А уж когда Брежнев, читая доклад «Великий Октябрь и прогресс человечества» на торжественном вечере по случаю 70-летия социалистической революции, разом перевернул три страницы текста, который мы тоже достаточно долго и тяжело сочиняли, и никто этого не заметил, работа консультантских групп ЦК КПСС превратилась в источник нашего отвращения к себе самим.
Важно, однако, вспомнить, что кое на что она нам открывала глаза. Выполняя поручения высшего руководства, мы сталкивались и с тем, что иногда заказчики решали высказаться по определенной теме. И хотя такое целевое раскрытие конкретной ситуации бывало ее «закрытием», то есть вбросом в общество оценок и трактовок, либо отвечающих на появление где-то соответствующей информации, либо упреждающих ее, в таких случаях нам представлялись самые полные данные даже из «особой папки».
Так, при подготовке уже упоминавшегося доклада к 70-летию Октября помощник Брежнева Г. Э. Цуканов решил порадовать страну цифрами реального экономического роста в год юбилея революции. По его запросу председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков прислал нам в Серебряный бор на «объект» № 16, где мы тогда работали, справку.
Справку привезли под охраной. Более кратких справок я не читал ни раньше, ни позже. В правом верхнем углу значилось: «Экз. № 1; отпечатано в одном экз». А текст справки гласил, что в год 70-летия Великого Октября экономический рост в СССР составит от 3 до 3,2 процента! И это при том, что еще два года назад меньше, чем 5,5–6 процентов годового роста никто из руководителей страны даже в мыслях не допускал! Десятая пятилетка с треском проваливалась.
Безусловно, цифра в доклад не попала, не портить же настроение людям. Но для меня она стала еще одним свидетельством того, что в нашей советской жизни ухитряются существовать несколько правд. Одна гуляет в народе, другая — в коридорах ЦК КПСС, правительства, Госплана, Центрального статистического управления (будущего Госкомстата), даже по разным этажам этих учреждений дефилируют разные правды. Позже, бывая каждую неделю на заседаниях Секретариата ЦК КПСС, я не раз наблюдал, как кто-нибудь из отчаявшихся наших министров пытался хотя бы в узком кругу секретариата показать истинное состояние советской экономики. В результате он получал либо просто «по шапке», либо такой отлуп, что навсегда забывал о самой возможности неблагополучия дел в родном государстве.
