– А вот и нет, – проворчал Гастон. – Я собираюсь сэкономить на розах, раз уж у меня есть предлог.
Госпожа Альварес молитвенно сложила руки.
– О, Гастон. вы этого не сделаете! Без вас всё это шествие будет похоже на траурный кортеж.
– А мне-то что? – мрачно возразил Гастон.
– И вы отдадите расшитое знамя этой Валерии Шенягиной? Ах, Гастон, это невозможно!
– Очень даже возможно, – сказал Гастон. – Валерия – женщина со средствами.
– Вот уж кто не разорится. Знаете, откуда в прошлом году она взяла столько букетов? Она наняла трёх женщин, усадила их за работу, и они двое суток эти букеты складывали. А цветы были куплены на Блошином рынке. Представляете себе – на Блошином рынке! Только карету, сбрую и ещё, кажется, хлыст она не взяла напрокат.
– Что ж, примем на вооружение, – развеселился Лашай. – Боже мой, я съел все леденцы.
В прихожей раздался по-солдатски чеканный шаг Жильберты.
– Ты уже? – удивилась госпожа Альварес. – Что это значит?
– Это значит – ответила девочка, – что тётя Алисия неважно себя чувствует. Но я всё-таки прокатилась в дядюшкином драндулете, и это главное.
Она улыбнулась, сверкнули её блестящие зубы.
– Знаете, дядюшка, пока я ехала в вашем автомобиле, я притворилась такой уставшей, томной, словно мне давно осточертела вся эта роскошь. О, я отлично провела время.
Жижи швырнула в угол свою шляпку, рассыпавшиеся волосы закрыли её виски и щёки. Взобравшись на высокий табурет, она подтянула колени к подбородку.
– Как дела, дядюшка? Вид у вас неважный. Хотите, перебросимся в пикет? Сегодня воскресенье, мама весь день в театре. Неужели вы съели все мои леденцы? Нет, дядюшка, так дело не пойдёт. Надеюсь, вы хотя бы купите мне новые.
– Жильберта, веди себя прилично, – набросилась на Жижи госпожа Альварес. – Сейчас же опусти ноги. Ты думаешь, у Гастона есть время заниматься твоими леденцами? Одёрни юбку. Хотите, Гастон, я отправлю Жижи в её комнату?
Лашай-младший как заворожённый смотрел на истрёпанную колоду карт, которую тасовала Жильберта, и в душе его почти неудержимое желание расплакаться боролось с желанием немедленно рассказать о всех своих несчастьях, подремать в старом кресле и сыграть в пикет.
– Не ругайте малышку, тётушка. Мне так хорошо у вас. Даже дышится свободнее. Жижи, давай сыграем на десять кило сахара.
– Ешьте сами ваш сахар! Я предпочитаю конфеты.
– Конфеты и сахар – это одно и то же. Только сахар здоровее.
– Вы говорите так, потому что сами его делаете.
