Жижи разразилась рыданиями, отрывистыми, как приступ кашля. Гастон обнял её, стараясь, как ветку, склонить к себе на грудь, но она вырвалась и спряталась за пианино.
– Но послушай, Жижи… Выслушай меня…
– Никогда. Я больше не хочу вас видеть! От вас я этого не ожидала. Никакой вы не влюблённый, вы просто скверный человек! Уходите!
Стиснув кулачки, она отчаянно тёрла ими глаза. Гастон дотянулся до неё и пытался поймать губами отворачивающееся личико. Но он натыкался лишь на маленький залитый слезами подбородок. Звук рыданий привлёк госпожу Альварес. В нерешительности, бледная, она застыла на пороге кухни.
– Боже мой, Гастон, что с ней?
– Она не хочет, – ответил Лашай.
– Она не хочет… – повторила вслед за ним госпожа Альварес. – То есть как это не хочет?
– Вот так, не хочет, и всё. Я, кажется, ясно говорю?
– Не хочу! – пискнула Жижи.
Госпожа Альварес смотрела на свою внучку чуть ли не с ужасом.
– Жижи… Но это же безумие! Жижи, я же говорила тебе… Гастон, видит Бог, я говорила ей…
– К сожалению, вы сказали ей слишком много, – воскликнул Лашай.
Он вновь обратил к девочке взгляд, полный любви и отчаяния, но смог увидеть лишь узкую спину Жижи, сотрясаемую рыданиями, и её рассыпавшиеся волосы.
– В конце концов, мне это надоело, – проговорил он глухим голосом и вышел вон, хлопнув дверью.
Назавтра в три часа дня тётя Алисия, вызванная по пневматической почте, выходила из своей коляски у дверей дома Альваресов. По лестнице она поднялась отдуваясь, как будто страдала одышкой, и бесшумно толкнула дверь, которую её сестра оставила приоткрытой.
– Где Жижи?
– У себя в комнате. Ты хочешь поговорить с ней?
– Время терпит. Как она?
– Как всегда.
Маленькие кулачки Алисии яростно взвились в воздух.
– Как всегда! Обрушила потолок нам на головы – и в ус не дует! Ну и поколение!
Она подняла свою вуалетку в горошек и впилась взглядом в сестру.
– Ну а ты что стоишь? Надо действовать!
Сёстры глядели друг на друга, одна с лицом как увядшая роза, другая бледная как мел. Госпожа Альварес сказала сдержанно:
– Что значит действовать? Не могу же я тащить её на аркане. – Она тяжело вздохнула, приподняв свои полные плечи. – Мне кажется, я не заслужила, чтобы мои дети так со мной обращались.
– Не ной… Конечно, Лашай может наделать глупостей. Представляю себе, в каком состоянии он отсюда ушёл.
– Он ушёл без шляпы, – подтвердила госпожа Альварес. – Так, без шляпы, он и сел в автомобиль. Его могла видеть вся улица.
– Если мне скажут, что в настоящий момент он уже с кем-нибудь обручён или помирился с Лианой, я не удивлюсь.
