Менедем никогда так бы не сказал.
«После этаких слов, — подумал он, — моряки не осмелятся вообще близко подойти к павлину».
И он как в воду глядел.
Когда павлин побежал по судну, тараща глаза, клюя все вокруг и громко вопя, Соклею пришлось снова ловить его почти в одиночку.
Поскольку Менедем обиделся на двоюродного брата, он не отдавал никаких приказов, облегчивших бы тому жизнь. Ничего, пусть попрыгает.
Но Соклей не жаловался. Он поместил павлина в сеть так аккуратно, как рыбак сделал бы это с анчоусами, и вернул в клетку целым и невредимым.
Даже Менедем не мог в душе не признать, что работа проделана отлично.
* * *
Когда «Афродита» добралась до Книда, Соклей дал павам, в свою очередь, некоторое время поупражняться. Одна из них до крови клюнула гребца. Приятелю пострадавшего пришлось схватить его и удерживать, чтобы тот не придушил птицу. Как только последняя пава очутилась в клетке, Соклей направился на ют.
— Надеюсь, это пойдет птицам на пользу, — сказал он. — С меня пот льет в три ручья.
— Сам на это напросился, — напомнил Менедем. — Если павлины теперь и впрямь приободрятся, тебе придется проделывать такое каждый день.
— О боги! — пробормотал Соклей.
Менедем все еще сердился на брата и потому не проявлял сострадания. Он прикинулся, что ничего не услышал.
Тогда Соклей заговорил громче:
— Павлины приносят больше проблем, чем того стоят.
— Нет, поскольку они стоят четверть мины, — ответил Менедем.
Соклей застонал — негромко, но вполне отчетливо.
И снова Менедем притворился, что ничего не слышит.
* * *
В Книде имелась прекрасная гавань. Два каменных мола, сходясь вместе, делили ее на равные части. Соклей испустил вздох облегчения, когда портовый грузчик пришвартовал «Афродиту» к пирсу.
Он предвкушал постель на постоялом дворе. Тамошняя кровать, конечно, не чета его домашней, но все же переночевать в ней будет куда лучше, чем провести ночь, завернувшись в гиматий и лежа на песке.
Лысый человек с тронутой проседью бородой показал на клетки на баке и поинтересовался:
— А что это у вас там?
— Павлины, — ответил Соклей.
— Павлины, — эхом отозвался Менедем куда более жизнерадостным тоном: он вспомнил сулящий прибыль план Алексия, о котором его брат уже позабыл. — Павлины из жарких индийских джунглей, — продолжал он. — Ты можешь рассмотреть их вблизи всего за два халка — шестую часть обола.
Человек с седоватой бородой без колебаний уплатил две маленькие бронзовые монеты. Он взошел на борт «Афродиты» и уставился на птиц сквозь прутья клеток.
