— Принесите хлеба, масла и вина, — велел Менедем, когда проснувшиеся моряки наконец растолкали своих спящих товарищей. — Здесь нет рабов… Мы все должны приняться за работу, как только поедим.
— Какие еще радостные новости ты приготовил? — сквозь зевоту поинтересовался Соклей, выходя из-за куста.
— Как только мы спустим на воду «Афродиту», ты сможешь выпустить пав… Одну или двух зараз, имей в виду, а павлина только одного — чтобы птицы получили столь необходимый им моцион, — ответил Менедем. — Отбери столько моряков, сколько потребуется, чтобы не давать этим тварям приставать к людям, которые останутся на веслах, и не забывай про тех, кто возле паруса.
Соклей кивнул.
— Спасибо тебе еще раз, — проговорил он. — Я и вправду думаю, что птицы теперь будут чувствовать себя лучше.
— Надеюсь, — искренне ответил Менедем, которому меньше всего хотелось сообщить отцу, что они не смогли продать павлинов, потому что все птицы передохли по дороге в Италию. — И вот еще что, — добавил он, и Соклей с сомнением приподнял бровь. Однако то, что сказал Менедем, было и вправду немаловажным: — Я надеюсь также, что наше судно окажется подходящим для их прогулок.
— Все будет в порядке, — уверенно заявил Соклей.
Менедем вместо ответа только поцокал языком.
Соклей был умным парнем…
«Он умнее меня, — подумал Менедем без тени злобы или зависти. — И он великолепный тойкарх. Но ведь Соклею не приходилось командовать экипажем; он никогда не отвечал за все судно в целом и за каждого человека на борту». И это была правда: Соклей мог заявить, что все будет в порядке, однако позаботиться о том, чтобы все и вправду оказалось в порядке, предстояло не кому иному, как Менедему.
* * *
Спустить «Афродиту» обратно на воду оказалось труднее, чем спустить триеру или даже пиратский пентеконтор. Во-первых, их команда была малочисленнее команды этих судов, а во-вторых, из-за груза на борту акатос оказался тяжелым для своих размеров — не то что корабли, предназначенные исключительно для боя.
Менедем велел половине гребцов сесть в лодку и протянул канат от ее кормы до форштевня «Афродиты». В то время как эти моряки гребли что было сил, чтобы помочь отогнать судно от берега, Менедем и остальная команда толкали его в корму и борта.
Но «Афродита» не хотела двигаться. Вытирая пот со лба, Диоклей сказал:
— Может, стоит разгрузить ее, прежде чем спускать на воду?
— К воронам! — ответил Менедем, хотя подумал о том же самом. — Если мы сперва будем снимать кувшины и тюки, а потом снова грузить их на борт, то ни за что не доберемся к закату до Книда.
