", — подумал Флетчер, с удивлением открыв для себя, что чувство юмора не покидает человека и в состоянии ужаса.
— Наручники? — спросил охранник, тоже на испанском, поднял пару пластмассовых наручников. Флетчер изо всех сил пытался сохранить на лице полную безучастность. Если они надели на него наручники, он мог бы забыть об одном шансе из тридцати. Даже об одном из трехсот.
Эскобар повернулся к женщине справа. Очень темная кожа, в черных волосах седые пряди. Зачесанные назад, волосы широкими волнами уходили ото лба на затылок. Волосы напомнили Флетчеру Эльзу Ланкестер из "Невесты Франкенштейна". Он ухватился за это сходство с неистовством, близком к панике, как раньше хватался за яркий свет, отражавшийся от поверхности реки, за образ смеющейся сестры, идущей с подругами к воде. Он жаждал образов — не идей. Образы становились здесь роскошью. А идеи тут не требовались. В таком месте в голову могли прийти только ошибочные идеи.
Женщина коротко кивнула Эскобару. Флетчер видел ее в здании министерства, всегда в бесформенных платьях, вроде того, в котором она сейчас сидела за столом. Обычно, рядом с Эскобаром, из чего Флетчер сделал вывод, что она — его секретарь, личный помощник, может, даже биограф… видит Бог, у таких людей, как Эскобар, самомнение достаточно велико, чтобы завести биографа. Теперь же Флетчер задался вопросом, а не все ли с точностью наоборот? Уж не она ли его босс?
В любом случае, кивок определил позицию Эскобара. Поворачиваясь обратно к Флетчеру, он улыбался. Заговорил на английском.
— Что за глупость, убери их. Мистер Флетчер пришел сюда лишь для того, чтобы помочь нам кое в чем разобраться. В самом скором времени он вернется в свою страну, но… — Эскобар глубоко вздохнул, чтобы показать, как он сожалеет об этом, — …пока он — наш почетный гость.
"Нам совершенно не нужны эти вонючие наручники", — подумал Флетчер.
Женщина, выглядевшая, как сильно загоревшая невеста Франкенштейна, наклонилась к Эскобару и что-то ему зашептала, прикрыв рот рукой. Эскобар кивал, продолжая улыбаться.
— Разумеется, Рамон, если наш гость попытается выкинуть какой-нибудь фортель или поведет себя агрессивно, тебе придется умерить его прыть, — он загоготал, картинный, телевизионный смех, потом повторил все по-испански, чтобы Рамон понял его так же хорошо, как и Флетчер. Рамон с серьезным видом кивнул, повесил наручники на ремень и отступил назад, за пределы периферийного зрения Флетчера.
