- А Клаленс умеет говорить, - объявила Сюзи, нарушив короткое молчание своим звонким голосом. - Скажи им, Клаленс!
Смущенному Кларенсу пришлось объяснить, что этот дар отнюдь не простая способность говорить, а умение читать стихи, и собравшиеся стали вежливо уговаривать его выступить.
- Скажи им, Клаленс, про того мальчика, который стоял на горящей палубе и говорил: "Ах, где же он?", - попросила Сюзи, уютно устроившись на коленях у миссис Пейтон и рассматривая собственные голые коленки. - Это про одного мальчика, - объяснила она миссис Пейтон, - его отец ни за что не хотел остаться с ним на горящей палубе, хотя мальчик его и упрашивал: "Останься, отец, останься".
После этого ясного, вразумительного и совершенно исчерпывающего изложения "Касабьянки" миссис Хеман Кларенс начал декламировать. К сожалению, читая этот хрестоматийный текст, он показывал главным образом хорошую память и сопровождал чтение теми деревянными жестами, которым научил его школьный учитель. Он изобразил пламя, которое "ревело вокруг", описав вокруг себя рукой полную и правильную окружность; он заклинал своего отца, покойного адмирала Касабьянку, остаться, протянув вперед сложенные руки, словно ждал, что сейчас на него наденут наручники, хотя с огорчением сознавал, что сам никогда не видел и не чувствовал ничего подобного; он единым жестом показал, как его отец "упал, сраженный пулей", а "флаг реял" на мачте. И все же не столько декламация, сколько нечто иное, пробужденное ею в его живом воображении, порой заставляло его серые глаза блестеть, его детский голос дрожать, а губы, увы, не повиноваться. Порой, когда он забывал, что это только стихи, прерия и все вокруг словно уплывало в ночь, пылающий костер у его ног озарял его сиянием славы, и смутная преданность чему-то - он сам не знал, чему - так овладевала им, что он проникновенным голосом передавал ее и, может быть, частицу собственного юношеского восторга своим слушателям, а когда, весь раскрасневшись, умолк, то с удивлением увидел, что картежники отошли от своего костра и собрались вокруг палатки.
ГЛАВА V
- Ты, Клаленс, мало говорил: "Останься, отец, останься", - заметила Сюзи критически. Потом, вдруг выпрямившись во весь рост на коленях у миссис Пейтон, затараторила: - А я умею танцевать. И петь. Могу сплясать "Веселую пирушку".
- А что это за веселая пирушка, деточка? - спросила миссис Пейтон.
- Вот сейчас увидите. Пустите-ка. - И Сюзи соскользнула на землю.
