— Лучше бы тебе заткнуться, мой друг, — сказал Хардин. — для тебя сейчас это будет лучшей линией поведения. Просто заткнись. Расскажешь это полицейским. Что ты хотел выбить и из кого.
— Почему вы не уходите? Почему бы вам просто не уйти и не оставить меня в покое? Вы раздавили мои очки, неужели этого недостаточно?
— Нет, — доверительно сказал Хардин. Он подумал пару секунд. — А знаешь что?
Ли не рискнул заговорить.
— Я пойду к своей машине медленно. Ты можешь подняться, если хочешь. Мы можем встретиться лицом к лицу.
— Точно, — горько усмехнулся Ли. — Я много чего увижу без очков.
Хардин поправил свои очки. Ему совершенно не хотелось в туалет — что за странная штука.
— Посмотри на себя, — сказал он. — Ты только посмотри на себя!
Ли задрожал — должно быть услышал в его голосе что-то эдакое, но ничего не сказал, что было мудро с его стороны, учитывая обстоятельства. И человек, который стоял сейчас над ним, человек, который за всю свою жизнь ни разу не дрался — ни в школе, ни в колледже, понял, что все кончено. Если бы у Ли был пистолет, он бы попытался выстрелить ему в спину. Но у него не было пистолета. Похоже, Ли… как бы это сказать…
Обломали.
Старину Ли-Ли обломали.
Хардину в голову пришла мысль.
— У меня есть номер твоего водительского удостоверения. Я знаю имена — имена вас обоих. Я буду следить за газетами, ослиная твоя задница.
Ли молчал. Он лежал на животе, рядом блестели разбитые стекла очков.
— Счастливо, говнюк, — сказал Хардин.
Потом он подошел к своему «Ягуару», завел мотор и уехал прочь.
* * *
Его желудок выдержал 10, может, 15 минут. Достаточно для того, чтобы пробежаться по радиодиапазону, плюнуть на все и включить диск Люсинды Уильямс. А потом цыпленок с картошкой, съеденные в Пот О'Голд, внезапно запросились наружу. Он свернул к обочине, переключил рычаг коробки передач в нейтральное положение, попытался выбраться и осознал, что у него нет на это времени. Поэтому он просто открыл дверь и, все еще будучи пристегнутым ремнем безопасности, выблевал все на дорожное полотно. Его трясло. Зубы стучали друг о дружку.
Впереди показались огни автомобиля. Сначала Дикстра решил, что это полицейские, они всегда тут как тут, когда нахрен не нужны. Потом, на секунду — леденящую секунду — ему показалось, что это старомодная машина, ну вы знаете, в таких ездили гангстеры в 30-х годах — Эллен за рулем, Ли-Ли с монтировкой на пассажирском сиденье.
Но это был всего лишь старый «Додж», полный детей. Один из них, с лицом слабоумного, высунул свою рыжеволосую голову в окошко и проорал: "А себе на ботинки слабоооо?". Этот крик был встречен громким хохотом, и машина проехала мимо.
