— Все будет в порядке, — обняла она Соню. — А если что… живи за меня. — И сама испугалась своих слов.
Соня отстранилась, со страхом глядя на нее. Потом покрутила пальцем у виска:
— Сумасшедшая! Зачем ты с ним связалась?
— Он работает честно. Он выручил Атоса. И он спас меня, ты же помнишь… Если все пройдет как надо, я смогу жить нормально, на мне не будет висеть никакой уголовщины…
— Он гад. Он обманет.
— Побоится.
— Берегись. Пожалуйста… — Соня еще раз порывисто обняла ее и побежала к секции: уже все пассажиры ее рейса прошли досмотр.
Маша зажмурилась и тряхнула головой. Последние слезинки слетели с ресниц. Она огляделась. Охранники, исподлобья наблюдая за ней, стояли поодаль.
— Мальчики, за мной! — нарочито не таясь, во весь голос скомандовала она и решительным шагом двинулась к выходу.
Вечером того же дня в ее номер ворвался Берман. В таком возбуждении Маша его еще не видела.
— Какой же я идиот, что тебя послушался! — Заявил он, усевшись на диван. — Как специально: Софью отпустил, а завтра Хозяин в театр идет! Это шанс, который нельзя упускать!
"Хозяином" Берман называл Президента. Стать невидимой для него и не вызвать при этом никаких подозрений — одна из главных машиных задач. Но до сих пор такой возможности не представлялось.
— Может, вернуть ее? В принципе, это возможно.
— Не надо, — покачала головой Маша, — давайте, лучше подумаем, как мне сработать одной.
— Не знаю, Мери, не знаю, — он отстучал пальцами дробь о крышку журнального столика. Я уверен, сплетни о невидимке в Белом доме до него уже дошли. А этот старый лис хитер, как… как лис! Если бы Соня была здесь, все было бы просто: Шеф (так Берман называл генерального прокурора, которого, не скрывая, боготворил) представил бы ее, как свою племянницу. А Хозяин к девочкам неравнодушен… Потом бы вы сработали, как всегда… А теперь, даже не знаю…
Пройти к нему в ложу и исчезнуть? Будет скандал. Кто я такая, откуда взялась? Куда потом делась? И то, что охрана меня не видела, утвердит его в мысли, что я — та самая невидимка…
— О которой, между прочим, Шеф ему докладывал, что мол, разобрались, все — слухи, бред и утки…
— Да-а, задачка…
— В фойе.
— Что в фойе?
— Хозяин любит после спектакля в фойе с народом говорить.
Маша задумалась. У нее появилось нехорошее предчувствие. Внезапно она отчетливо представила даже не сцену, а последствия какой-то омерзительной сцены; она не может затеряться в толпе, ее хватают за руки, выталкивают в центр… Крики, гортанный голос президента: "Стрелять только в самом крайнем случае…", — а в интонации яснее ясного звучит: "Убить на месте, как бешеную суку!"
