— Это ты, что ли, читаешь?
— Ну, — пробурчал он, жуя.
— Не поздновато?
— Ничуть. Любимая книжка. Да!.. — Игорь, не вставая, дотянулся до дверцы холодильника и извлек початую бутылку "Слънчева бряга". — Давай-ка, для аппетита. — И он налили ей рюмочку.
— А ты?
— Я за рулем.
Маше стало слегка совестно перед ним. А еще — отступило чувство опасности. Поэтому она сказала:
— Слушай, вообще-то, если я у тебя могу переночевать без… глупостей, то утром поедем.
— Случилось чудо! Друг спас друга! — произнес он дурашливым «карлсоновским» голосом. А затем — нормальным: — А то выпить страсть как хочется.
Он поднялся и достал из пенала вторую рюмку.
— Буду спать на раскладушке.
…После ужина Маша снова отправилась в ванную, чтобы на этот раз основательно принять душ.
— Там халатик махровый, можешь одеть, — крикнул Игорь, моя посуду.
Когда она вышла, он курил на кухне.
— Ложись, я постелил.
— Сбросив халатик, она забралась в постель и потянулась от удовольствия. Она чувствовала бы себя счастливой, если бы не острая заноза одиночества.
Вошел Игорь и принялся греметь, разворачивая раскладушку.
— Может, не надо? — неожиданно для себя сказала Маша.
— Что?
— Не надо раскладушки.
Он помолчал, снял зачем-то очки и посмотрел на нее беззащитным близоруким взглядом. Потом сказал неуверенно:
— Вообще-то, это не в моих правилах…
— И не в моих.
— Хорошо. Исключения только подтверждают правило. — Он принялся сворачивать раскладушку обратно.
— "Хорошо", — передразнила она. — Его еще уговаривать надо.
